Биллингтон отмечает, что его «грамматика логистической цепочки» изменила подход компании к логистике, и теперь ее рассматривают в принципиально ином ракурсе. Если раньше утвержденная последовательность действий считалась наилучшей, то теперь компания автоматически трактует каждую цепочку как последовательность действий, в которой следует анализировать каждую из возможных перестановок. «По сложившейся привычке мы считали, что самое лучшее, когда дело касается крупных клиентов, таких как Wal-Mart, это сначала произвести, а уж потом продавать компьютеры. Или продавать компьютеры, собранные строго по спецификациям заказчика. Теперь же мы сначала продаем клиенту наши компьютеры, причем оговариваем условия таким образом – исходя из имеющихся на текущий момент в наличии комплектующих, – чтобы обеспечить себе гибкость по срокам изготовления и по конкретным типам комплектующих, из которых будут собраны машины. Благодаря тому, что теперь можно отложить на потом вопрос о конкретных комплектующих, HP здорово выигрывает: даже если поставщик подводит нас, нам все равно гарантирована возможность изготовить компьютеры, пускай несколько другие, но не уступающие качеством заказанным. Таким образом, мы можем установить больший жесткий диск, если, скажем, поставщик не смог поставить нам микросхемы нужного типа. Подобная свобода действий идет на пользу и клиентам, поскольку в итоге они получают наилучшую машину, какую мы только можем изготовить по данной цене, и к тому же в срок»[42].
Необязательно, чтобы новаторская комбинация представляла собой новое сочетание известных объектов, концепций или действий – ею может быть и новое сочетание когда-то выведенных формул. Один из примеров – английский математик Эндрю Уайлс и его восьмилетние поиски доказательства последней теоремы Ферма. Это одна из величайших головоломок в истории математики, более трех с половиной веков остававшаяся неразгаданной, хотя над ней бились лучшие математические умы. Уайлс выстроил уникальную комбинацию из математических методик, однако все они, соединенные и модифицированные Уайлсом, были разработаны предшествующими поколениями математиков[43]. Значительную часть времени из тех восьми лет, что Уайлс искал доказательство, он работал самостоятельно, испещряя вереницами формул тетради и аспидные доски, и думал, думал, думал. При этом больше всего его занимал вопрос, как преобразовать и сочленить имеющиеся в арсенале математики идеи. Решающая роль, которую сыграли в этом творческом процессе давние математические идеи, особенно выпукло отображена в документальном фильме «Доказательство» (The Proof): в виде бесед с пятью математиками – коллегами Уайлса, где они цитируют более двух десятков других математиков – это их давнишние работы Уайлс сплел в единую ткань, чтобы выкристаллизовать доказательство последней теоремы Ферма.
Такого рода способность комбинировать существующие идеи является характерной особенностью многих прорывов в науке. Тэд Энтон в книге «Дерзкая наука» (Bold Science) представляет семерых ученых, возглавляющих научно-исследовательские группы, которые проводят самые инновационные в мире научные изыскания[44]. И мы видим, что в каждом случае научный прорыв стал возможен благодаря заимствованию идей из других, нежели исследуемая, областей, или благодаря созданию новых научных направлений, сочетающих ключевые идеи из несвязанных областей. Так, Крейга Вентера, одного из основателей компании Celera Genomics, нередко называют главным «виновником» революции в области генетики человека. Во время своего исторического выступления в Белом доме 26 июня 2000 г. Вентер заявил, что научный коллектив Celera завершил первую рабочую расшифровку генома человека – индекса из 3 млн битов информации, заложенного в генетическом коде человека. В присутствии президента США Билла Клинтона, министров и членов Конгресса США Вентер заявил, что «начав работу всего девять месяцев назад, 8 сентября 1999 г., в 18 милях от Белого дома, небольшой научный коллектив в составе Хэмилтона О. Смита, Марка Адама, Джен Майерс и Гранджера Саттона приступил к секвенированию ДНК генома человека с помощью оригинального метода, впервые примененного этой же группой пятью годами ранее в Институте геномных исследований в Роквилле, Мэриленд»
