В ноябре из Лондона поступила шифротелеграмма с информацией о развитии обстановки в атомном проекте. Великобритания, нуждаясь в существенной финансовой помощи, обратилась к Соединенным Штатам с просьбой взять на себя расходы по своей части проекта создания атомной бомбы. Президент Рузвельт дал зеленый свет обменам научной и технической информацией с Великобританией и направил премьер-министру Черчиллю личное послание, предложив, чтобы все усилия по реализации этого важного проекта координировались и предпринимались совместно.
Президент Соединенных Штатов следил за развитием ситуации в атомной области еще с октября 1939 года, когда его друг экономист Александр Сакс нанес визит в Белый дом и рассказал о перспективах создания "бомбы с неслыханными ранее мощностью и радиусом действия". Сакс привез с собой письмо президенту от Альберта Эйнштейна. Выдающийся ученый порекомендовал американскому правительству внимательно следить за обеспечением безопасности своих запасов урана и фундаментальных научных исследований в ядерной физике, а также быть в курсе результатов исследований в этой области.
Осведомленный только в отношении экспериментов с природным ураном, Эйнштейн считал, что новая бомба будет слишком крупных размеров для доставки ее самолетом, вследствие чего ее придется везти только морем до ближайших к цели иностранных портов. Поэтому он закончил письмо почти на мрачной ноте, напомнив, что если Германия прекратила продажу урана через Чехословакию, то вполне вероятно, что она приступила к своим собственным ядерным экспериментам.
Перед лицом опасности Рузвельт отреагировал незамедлительно, предложив Американской академии наук образовать Консультативный комитет по урану. Такой комитет был сформирован, но приступил к работе с изрядной медлительностью. На следующий год ему на смену была создана Комиссия по научным исследованиям для национальной обороны под руководством Ванневара Буша. Но она также не слишком ускорила дело, так что в октябре 1941 года, ознакомившись с выводами "Мауд коммитти", который внес коррективы в предположения Эйнштейна в отношении размеров атомной бомбы и предсказал весьма небольшие ее размеры, удовлетворяющие требованиям авиадоставки, президент Рузвельт создал Высший политический совет, который сам и возглавил. Одной из основных задач Совета было выяснение у англичан дополнительных сведений, но таким образом, чтобы Америка не тащилась вслед за своей прародительницей1.
До ознакомления американского руководства с докладом "Мауд коммитти" продвижение США к созданию атомной бомбы шло параллельно с Великобританией. Крупные ученые, изгнанные из Европы Гитлером и Муссолини, - Эйнштейн, Лео Сцилард, Эдвард Теллер, Ханс Бете, Энрико Ферми и ряд других - примкнули к различным университетам и находились в курсе их дел. Зная о военном применении результатов этих работ, они настаивали на поддержке правительства. Сотрудничество в этих областях между англичанами и американцами было довольно тесным, но не всегда и не в той мере, как этого хотела бы та или другая сторона.
После получения доклада "Мауд коммитти" Америка с ее огромным экономическим и технологическим потенциалом, к которому добавлялась ее удаленность от европейского театра военных действий, начала обгонять Великобританию в области "взрывных" исследований.
В лаборатории металлургии Чикагского университета Энрико Ферми создавал урано-графитовый реактор, с помощью которого он рассчитывал получить к концу 1942 года управляемую цепную реакцию. В Калифорнийском университете в Беркли Гленн Сиборг со своей группой занимался изучением искусственных химических элементов, производных от урана, так называемых трансурановых элементов: нептуний (№ 93 по Периодической системе) и плутоний (№ 94). Они выяснили, что атом плутония легко делится при его бомбардировке медленными нейтронами. Это открытие давало надежду на создание атомной бомбы второго типа - плутониевой бомбы, того самого "Толстяка", который уничтожит японский город Нагасаки.
Но вернемся к телеграмме от ноября 1941 года. Она была адресована Виктору, то есть Павлу Фитину - начальнику Управления зарубежных операций НКВД, назначенному на эту должность в 1939 году. Он имел репутацию интеллектуала и был известен своими продуманными и взвешенными решениями. В том, что касалось атомных проблем, всегда консультировался с Леонидом Квасниковым (Антон), который руководил в НКВД небольшим отделом научно-технической разведки (НТР). Фактически именно Квасников принял решение обратить внимание специальных служб на растущую актуальность ядерной физики.
