Вывеска над входом указывала, что перед нами «Hotel-Gasthof Kulle» (то есть в моём грубом переводе отель либо гостиница «Прохлада» или «Свежесть»). На мой взгляд, для горного края такое название – самое то.
Мы выбрались из машины и вошли. Поскольку данное заведение к категории гранд-отелей явно не относилось, штатных единиц здесь тоже было не слишком много. Во всяком случае, никаких швейцаров или носильщиков посреди обставленного в тогдашнем модерновом стиле (лёгкие кресла и круглые столики с элементами металла и пластика) холла не обнаружилось. Хотя, поскольку из багажа у моей напарницы была только сумочка, они были и ни к чему. Чуть дальше, за стойкой обнаружился немолодой, предельно вежливый портье с лицом типичного гитлеровского генерала из советского фильма «про войну» или школьного учебника истории, который без лишних вопросов выдал моей спутнице ключ от номера и пожелал хорошего дня. Чувствовалось, что жила она тут уже не первый день. Провожаемый не слишком внимательным взглядом портье, я молча двинулся за Кэтрин. Лифта здесь, разумеется, не было, и на третий этаж пришлось подниматься по узкой лестнице на своих двоих. Отель представлял собой странноватую смесь старого и нового – архитектура явно из XIX века, а вот отделка (вроде синтетического коврового покрытия на полу в коридорах) или мебель – по моде текущего десятилетия.
– Переодевайтесь, – велела моя спутница, едва закрыв входную дверь номера на ключ. Сказав это, она открыла шкаф, одновременно выдвинув из-под кровати острым носком туфельки не особо большой клетчатый чемодан.
Я скинул плащ и начал раздеваться, энергично, словно в предбаннике. Все предложенные мне носильные вещи оказались новыми, отглаженными и вполне по размеру. Чувствуется, что некая предварительная подготовка в операции всё-таки присутствовала, несмотря на всю сопутствующую спешку.
В последующие минут двадцать я был переэкипирован полностью, начиная с трусов. Поглядев на себя в большое зеркало (оно было на внутренней стороне одной из дверок платяного шкафа), я обнаружил перед собой нечто в тёмно-сером костюмчике с галстуком-селёдочкой и белоснежной сорочкой. Внешность была вполне в духе времени, этакая дешёвая подделка под не пьющего одеколон Алена Делона, молодого Шона Коннери или какого-нибудь персонажа нашего кино 1960-х (можно вспомнить хоть Белявского из «Июльского дождя»), только вот рожей я на киногероя или рокового красавчика ну никак не тяну. Выданные мне мягкие чёрные полуботинки тоже оказались нужного размера.
– Н-да, прямо Фрей с гондонной фабрики, – сказал я, обувшись и критически оценив своё отражение в зеркале. Шпиён, мля…
– Наденьте, – сказала явно пропустившая эту реплику мимо ушей напарница, протягивая мне круглые наручные часы в хромированном корпусе на металлическом браслете того же цвета.
Отмечу, что разговаривали мы с ней по-русски, но вполголоса и с оглядкой, дабы никто из-за двери нас невзначай не подслушал – гостиничная прислуга во все времена имеет обыкновение возникать в самый неподходящий момент. Хотя, может быть, в Западной Германии третьей четверти прошлого века с этим и обстояло как-то иначе.
– Спасибо. Очень мило с твоей стороны, – поблагодарил я, защёлкивая браслет на запястье. При этом часики сразу же показались мне какими-то уж слишком тяжёлыми. Небось дорогие. Как говорится – двух камней не хватает – на один положить, вторым прихлопнуть…
– Они выглядят как обычные швейцарские FLUDO «Waterproof» военного дизайна, – тут же уточнила, словно угадав мои мысли, Кэтрин. – Но это не просто часы.
– Да ну?! Хорошо, что сразу просветила, а что это тогда?
Чувствовалось, что сейчас между нами будет разговор в стиле типичного диалога Джеймса Бонда с хитромудрым злыднем Кью в мастерской последнего.
– На самом деле это многофункциональный, комплексный прибор. Индивидуальный маяк плюс экспресс-анализатор радиоактивного заражения с простейшим индикатором…
– В смысле?
– Сейчас циферблат ваших наручных часов белый, если уровень радиации превышен, его цвет будет, соответственно, меняться. Если уровень выше нормального, но не опасен для жизни, – цвет циферблата будет жёлтым, если уже опасно для жизни – оранжевым. Ну а если уровень радиации смертельно критический, циферблат станет красным. Этот цвет всегда означает только одно – с этого места нужно срочно уходить…
