— Прямо местное Завидово какое-то, — хмыкнула Малиновская.
— Значит, убить его могли только из-за турбазы? — сделал вывод Юрий.
Зотов чуть задумался, потом кивнул головой.
— Да, верно. Я вот когда пытался его уговорить продать «Дубки» в последний раз, он засмеялся, и сказал, что я не первый. Есть, дескать, еще желающие.
— А кто это был, он не сказал?
— Нет. Он вообще был скрытным мужичком, хитрым до ужаса. Вроде и простой с виду, весельчак. Улыбчивый, но лишнего слова никогда не скажет.
— А он вам, в самом деле, согласился продать базу? — поинтересовался Юрий.
— Да нет, просто сказал, что из всех претендентов я самый лучший. Как я понял уже потом, он «Дубки» этому своему сыну хотел оставить. Хорошее наследство, это да. Другого такого места у нас в области нет. Вообще, я чувствовал, что должно было что-то произойти.
— Что именно? — спросил Юрий.
— Да, вот все это, — неопределенно ответил Зотов. — Все то, что произошло на охоте.
— Почему?
Император усмехнулся.
— Предчувствие было. Я уже столько лет в бизнесе, что все подземные толчки чувствую до того, как они произойдут задолго до землетрясения. Года два, наверное, было затишье, потом вот накатило. И, знаешь, что я тебе скажу, капитан. Все то, что случилось на охоте, это было не против Сомова, это охотились на меня.
— Поэтому вы были таким напуганным?
— Что, заметно было?
— Да, чувствовалось.
— Вы чувствовали, а я знал.
— Но если бы вас хотели убить, то убили бы? — возразил Юрий.
— Я не говорю, что меня должны были убить. Меня должны были выбить из игры.
— Какой игры? — спросила Ольга.
— Да, если бы я знал! Был, правда, один звоночек, неприятный. Это числа десятого, да, десятого сентября. Звонил какой-то хрен, потребовал, чтобы я уехал из города.
— Куда?
— Я вот тоже его так спросил. А он ответил непечатно.
Император усмехнулся.
— Ну, такие угрозы для меня, все равно, что жопа для ежа. Я их столько за свою жизнь наслушался, самых разных. Но что меня удивило, парень звонил по сотовому, а я его кому попало не даю.
— Интересно! А вы не пробовали определить, чей это номер?
— Нет. Я, как-то не придал этому значения. Но там, — он постучал себя по груди, — что-то осталось. Я поэтому и на охоту выбрался, хотелось развеяться.
— А кто знал, что вы туда поедите?
— Да многие. Кто же мне звонил, спрашивал? — Зотов наморщил лоб, вспоминая. — А, двое звонили! Васин, и Соленов. Ну, и сам Палыч был в курсе. Мы с ним заранее это все обсудили.
В это время в дверь постучали, и в кабинет зашел начальник ИВС майор Лаптев.
— Там к Зотову пришла жена, принесла одежду, еду, и спрашивает, что еще ему нужно?
Император аж подпрыгнул со стула.
— Ага! Не выдержала, сучка, сдалась! Х… она без меня хоть копейку получит! У меня все схвачено! — И он показал свой сжатый кулак. — Значит, так, майор. Мне нужно: самую лучшую камеру, не такую, в которой я сидел, двадцать человек на пять квадратных метров. Сколько у вас человек в самой маленькой?
— Ну, есть камера на четверых, — признался Лаптев, а потом ухмыльнулся. — А что, вы хотите, чтобы вам организовали одиночку?
— Да упаси боже, я же с ума сойду от скуки! Вот трое слушателей, это отлично. Поэтому, пусть Верка принесет телевизор, небольшой, из кухни, «Томсон». Потом пусть купит небольшой холодильник, баланду местную я жрать не хочу, с нее свернешься в два счета. Магнитофон, тот, «Панасоник», на котором я песни пишу, и микроволновку. Ну, и, конечно, гитару. Не новую, а старенькую, семиструнку. Да, бумаги побольше.
Лаптев слушал все это со снисходительной улыбкой. Но Зотов на этом свою речь не кончил.
— Когда меня выпустят, все это останется тебе, майор.
— Мне? — опешил Лаптев.
— Ну, тебе, вашему коллективу, лично полковнику Пучкову — это мне уже не важно кому! Забирай все, даже гитару. Мне на пятидесятипятилетние администрация такую гитару подарила, эксклюзив! Чудо, а не гитара.
Снисходительная улыбка сползла с лица майора. Он вопросительно глянул на своих коллег.
— Бери-бери, Василич, Гусинский в Бутырке так же делал, — подбодрил его Астафьев. — Где вы еще так разживетесь?
Лаптев поспешил на выход чуть ли не бегом.
