На улице он увидел скучающего оператора, который задумчиво курил, сидя на скамейке. Рядом стояла профессиональная видеокамера на треноге. Александр похлопал себя по карманам, как будто бы ищет сигареты, и расстроенно сморщился.
— Ну елки-палки! — как бы сам с собою заговорил он. — Забыл… Слушай, закурить не дашь… А то спустился курнуть, а сигареты забыл в другом халате.
— Что у тебя несколько халатов? — усмехнулся парень, доставая пачку сигарет.
— Да… в инфекционное в одном халате, в реанимацию в другом. Вот и переодеваюсь целый день туда-сюда.
— Ясно. А сейчас ты откуда? Не из реанимации случайно?
— Оттуда, — кивнул Александр.
— Не очнулся там этот… Лисицын?
— Не-а… — Александр сделал затяжку и замер от того забытого удовольствия, когда никотин разливается по жилам. «Как бы не втянуться обратно», — подумал он, вспоминая, с каким трудом удалось избавиться от этой губительной привычки. Лежа в госпитале, весь продырявленный и зашитый, он не меньше, чем от ран, страдал от того, что ему не давали курить. Но вместе с ранами за два месяца исчезла и эта привычка. Поэтому, выписавшись из госпиталя, он решил больше не начинать. А вот теперь зачем-то, еще даже и сам не понимая зачем, снова попросил сигарету.
— А когда он, примерно, очнется? Как думаешь? — спросил журналист.
— Да бог его знает. А тебе зачем?
— Да задолбало уже сидеть тут.
— Ну, так и шел бы домой.
— Ага! Велено сидеть и ждать. Спецзаказ.
Александр пожал одним плечом, делая вид, что ему это совсем не интересно, и снова затянулся.
— И кто заказал? — как бы просто для поддержки разговора, усмехнулся он.
— А, не знаю… — махнул рукой собеседник. — Мое дело маленькое. Включить камеру и отснять интервью. А вопросы у Натахи.
— Вопросы? — Александр вскинул брови. — А Натаха — это та красавица, что сидит в ординаторской?
— Не знаю, как насчет «красавицы», но блондинка классическая.
— В смысле?
— В смысле, что как журналистка — полный ноль, зато по телевизору красиво смотрится. Перед интервью сидит, вопросы по бумажке зубрит.
— А вопросы-то хоть сама придумывает?
— Ну, ты скажешь! — усмехнулся парень.
Александр сделал еще одну длинную ностальгическую затяжку. Разум его замер. Когда он говорил Алексею о том, что журналисты «заказные», он на самом деле так не думал, просто болтал. А оказывается, так оно и есть. И что он теперь должен делать с этой информацией? Александр погасил недокуренную сигарету, кивнул собеседнику и встал.
— Ладно. Пойду дальше реанимировать Лисицына. Давай, не скучай!
Первым делом ноги понесли его в ординаторскую. Там, на диване, с помощью какого-то бульварного романа коротала время блондинка-журналистка. Она была в полной боевой готовности, накрашена и напудрена. На вошедшего Александра «звезда» не обратила никакого внимания.
Включив чайник, Александр сел за стол напротив красавицы и, подперев голову рукой, начал пристально и бесцеремонно ее разглядывать. Девушка сначала делала вид, что не замечает его, но легкая кривизна губ и остановка глаз где-то посреди страницы выдавала ее внутреннее напряжение. Наконец она раздраженно спросила:
— Ну что вы меня рассматриваете? В музее, что ли?
— Ах, барышня! Да вас ведь каждый день по телевизору тысяча человек рассматривает. Пора бы уже и привыкнуть. Но заметьте, никто не приглашает вас попить чаю. А я вот хочу рискнуть.
— Во-первых, не тысяча, а сто тысяч, согласно рейтингу нашего канала, — надменно улыбнулась журналистка, — а во-вторых, я сюда не чай пить пришла.
— А зачем же тогда, позвольте поинтересоваться, столь яркая звезда телеэкрана торчит в нашей чайной комнате?
— А вот это не вашего ума дело. Пейте свой чай! — и телезвезда снова уткнулась в книгу.
— Ну, что ж! — вздохнул Александр и обратился к закипевшему электрочайнику: — Не удалось мне дать интервью нашей прекрасной гостье. Пойдем тогда, напоим чаем нашего самоубийцу.
Чайник в ответ одобрительно щелкнул. Александр встал.
— Постойте! — встрепенулась журналистка. — Какого самоубийцу?
— Да есть тут один, — махнул рукой Александр. — Ничего страшного, жить будет.
— Вы случайно не про Лисицына говорите?
