И тут его ожидал самый главный сюрприз. Как только он поинтересовался у господина Золотова, в какой области у него бизнес, тот сразу раскрыл все карты: он просто извлек из кармана красное удостоверение с золотым тиснением на обложке и раскрыл его перед глазами Степанова. Шрам прочитал фамилию Калистратов и звание – генерал-лейтенант МВД.
Псевдо-Золотов, видя его мгновенное замешательство, поспешил заметить:
– Александр Алексеевич, я сейчас в двух-трех словах обрисую ситуацию, которая вынудила меня – я подчеркиваю слово «вынудила» – обратиться к вам в такой неофициальной форме, а дальше сами решайте, как поступить. Итак, вы Александр Алексеевич Степанов, кличка Шрам…
– У нас это называют погоняло, – нахмурился Александр. – Клички только у собак.
– Пусть будет погоняло… Первый срок вы получили в 1985 году за грабеж и разбой. Дали вам пять лет. Отбывали наказание в Пермском лагере строгого режима. Там, судя по некоторым данным, вы сошлись с авторитетными ворами, те вас приветили, и с их благословения вас позже короновали. Здесь, в Ленинграде… то есть в Петербурге… – Калистратов улыбнулся. – Никак не могу привыкнуть к новому названию города. Хотя почему новому? Скорее очень старому! Для меня город на Неве как был Ленинградом, так им и останется… Вернемся к нашему разговору. Здесь, в Петербурге, вы сделались фактическим лидером криминального сообщества. У вас свои карательные бригады, своя разведка. У вас разветвленная сеть осведомителей и гонцов. Вы безжалостно караете беспредельщиков и «крысятников»…
– Откуда вы? – вырвался хриплый вопрос из горла Шрама. – Из Большого дома?
– Да, я из «большого дома» – но не из того, о котором вы подумали, Александр Алексеевич. Я не комитетчик, я именно генерал МВД. Приехал из Москвы специально, чтобы познакомиться с вами и решить кое-какие важные вопросы.
Шраму приходилось беседовать с высокопоставленными чинами из МВД, но с генералом МВД только один раз в жизни, когда на тюремной пересылке в Ульяновске (ему тогда только что вынесли очередной приговор и этапировали в Пермь) его вызвал к себе начальник краевого УВД генерал-майор Михайлов и без обиняков предложил сотрудничество. Двадцатидвухлетний Шрам рассмеялся ему в лицо. Он был тогда еще совсем зеленый бандит-беспредельщик и люто ненавидел ментов.
Одно дело – беседовать с комитетчиком, а другое дело – с генералом МВД. Западло это! Что братва скажет, когда узнает?
С тех пор он повидал их немало, особенно в последние годы, когда власть в России сменилась и он, с подачи Варяга, стал законным вором, живущим по понятиям (так, по крайней мере, о нем говорили). За это время Александр Степанов свел близкое знакомство со многими высокими чинами правоохранительных органов. Ему понравилось заводить дружбу с ментовским руководством, беззастенчиво покупать начальников райотделов и облуправлений МВД и ГАИ, подмазывая их так щедро, что они ему служили верой и правдой.
Но с московским генералом столь высокого ранга Саша Степанов беседовал впервые.
Поэтому, услышав, с кем имеет дело, он дернулся и инстинктивно повернул голову в сторону так называемых «партнеров».
Генерал Калистратов нахмурился.
– Не нервничайте. Вам ровным счетом ничего не грозит. Вы же видите, я пришел к вам один, без охраны, без ордера, группы захвата тоже нет. Повторяю, нам надо поговорить спокойно… Так вот, вы самый авторитетный и самый могущественный человек в Петербурге. Особенно сейчас, когда убили Тарасова, он же Стреляный.
– Ваша работа? – перебил собеседника Шрам, решив проверить генерала на вшивость: он блефовал, поскольку прекрасно знал, что Стреляного убили по приказу Варяга. Стреляный не подчинился воле смотрящего России, проигнорировал решение сходняка, продолжал беспредельничать – вот и поплатился.
Услышав вопрос, Калистратов, глядя прямо в глаза Шраму, отрицательно помотал головой:
– Нет. А если вы спросите меня, чьих это рук дело, то я вам откровенно отвечу, что знаю, кто это сделал, но вот доказать это в настоящее время не представляется возможным. Но суть дела не в этом.
– А в чем же?
– А в том, что здесь, а скоро, я подозреваю, и у нас в Москве, начнет разваливаться старый, неплохо отлаженный порядок, который строился в течение многих десятилетий и весьма влиятельными криминальными авторитетами. Более того, в свете некоторых политических событий ситуация и в вашем сообществе может измениться в нежелательную сторону. В нежелательную и для вас, Александр Алексеевич. А также и для нас.
