А где процветает торговля, там и преступность чувствует себя очень даже вольготно, воры и мошенники просто откупались от продажных городских стражей. Иногда, чтобы не привлекать внимания короля, на главных площадях устраивались показательные порки и казни "королей" преступного мира, по сути – тех, кто не желал делиться или попросту крысятничал. Именно поэтому юные путешественницы лишились почти всех своих денег, едва войдя в городские ворота. Уцелел только один кошель, который рачительная Элия, наслышанная о городских воришках, припрятала под юбками. Да тот, который отхватила своей "бабочкой" вместе с пальцами грабителя-неудачника быстрая Джурайя, вовремя заметив, а скорее почувствовав подвох, когда случайный прохожий чуть не сбил её с ног, а потом почему-то хотел убежать. Инстинкт сработал раньше мысли, рука сама выхватила нож и полоснула по завязкам мелькнувшего кошеля. Преступник, завывая и придерживая раненую руку, бросился прочь, а Джурайя в изумлении смотрела на валяющийся в грязи кошель с отрезанными тесёмками и лежащие рядом три пальца. Горожане, уставшие от безнаказанного разбоя на улицах, аплодировали "смелому мальчику".
Инцидент произошёл у входа в оружейные ряды, на глазах торговцев и мирных граждан, поэтому лавочник, к которому подошла Джу, что бы выбрать себе меч, просто вынужден был сделать ей незначительную скидку и небольшой подарок.
Выбор Джу не случайно остановился лёгкой катане с удобной гардой – она была сильной, по сравнению с любой другой девушкой, ловкой и умелой. Но очень лёгкой. Тяжёлый двуручник при ударе просто унёс бы её за собой, а защищаться от поднаторевшей в уличных стычках ночной братвы шпагой или сабелькой было просто смешно. Подарок торговца – набор метательных ножей на перевязи – тоже пришёлся очень кстати. Джу тренировалась метать охотничьи ножи, и хоть срезала листок с дерева на расстоянии пятидесяти локтей при боковом ветре, но всё-же испытывала какую-то неловкость.
Торговец хвалил за прекрасный выбор, приглашал заходить ещё и провожал взглядом, полным сожаления по недополученной паре серебряных монет на кислой морде.
– Эль, может, хоть перочинный ножик купим? С лезвием на пружинке? Ну ты же как голая на этих улицах, без оружия… – вопрошала Джу подругу. Элия, шарахавшаяся от каждого звяки в оружейной лавке, на улице вздохнула с облегчением.
– Спасибо, обойдусь как-нибудь. Нет, не боюсь никого зарезать. Я боюсь ЗАРЕЗАТЬСЯ. А если меня толкнут, а он в ридикюле раскроется, и прямо в печень?! У меня только жизнь начинается, я, может, ещё замуж хочу и детей нарожать, нет, не надо мне ножей. Сама носи – на тебе железа больше, чем ты весишь, как таскаешь-то и не ломаешься?!! Пошли, нам ещё одеваться нужно. ДА, и тебе тоже! С таким оборванцем приличной девушке стыдно рядом появиться. Сейчас вот оденусь в приличную, и извольте соответствовать, молодой человек!
– Да погоди, не переодевайся в приличную, неприличные больше зарабатывают, а в этом неприличном городке – так и подавно. Только процент большой страже отстёгивать придётся. Ко мне уже подруливали, спрашивали, почему новый сутенёр на учёт не встал в городском управлении. С расценками заодно ознакомили, можем маленький бизнес сделать. А с твоим даром ты и с честью не расстанешься, расскажешь клиенту, что всё уже было, и он остался доволен.
– Язва она и есть язва. И как меня, честную девушку угораздило с таким связаться? Тощий, наглый, ещё и сутенёр! Всё, ухожу в монастырь. Пошли в одёжные ряды. Будем из сутенёра прынца делать.
Лорд Корбин
Сознание возвращалось медленно. Даже не то слово "медленно", скорее – ползком, Корбин прямо чувствовал, как в его голове скрипят, медленно делая первые обороты, несмазанные шестерни. Во рту – будто табун ночевал. И вроде бы не пил… А может, пил? Стоп, где же он?
Память услужливо откликнулась. Хорошая память, тренированная… Только вот понять что-либо было сложно. Корбин вспомнил, что сидел в трактире, в углу зала, в тени, практически скрывающей его фигуру, и ждал, когда же путешественница соизволит дойти наконец до сего гостеприимного местечка. Ребята его, наоборот, в открытую сидели, хотя и тоже в углу – профессиональная привычка, чтоб спина была прикрыта. А больше в заведении никого и не было – местных Клод предупредил, чтоб носа сегодня казать не смели. Он здесь в авторитете был – его послушались без вопросов. Жену с детьми тоже отправил ночевать к соседям – так, на всякий случай. Ну а проезжающих в этот вечер тоже не оказалось, потому как большая осенняя ярмарка в столице Тенора, соседнего графства, еще и не думала начинаться (да и с чего бы – лето на дворе), а в остальное время с этих мест туда не слишком-то стремились попасть. Да и то сказать – что там делать? Обжулят, ограбят, и скажи спасибо, если не убьют. Гнилое место.
