— Слушаю.
— Телефон раскалился от звонков. Требуют Чернова. Или — тебя.
— Клиенты?
— Да. Что им говорить?
Олег пожал плечами:
— Обещай. От моего имени. Одним — миллион, другим — два миллиона. Мне это ничего не стоит, а людям приятно. Борзов Никита Николаевич не объявился?
— Нет.
— Отрадно. Но — странно.
— Он много вложил?
— Много — не то слово.
— Понятно. — Том помедлил. — А все-таки, Олег... Произошло что-то экстраординарное?
— Да. Работай, Том. До понедельника я разберусь.
Том понуро кивнул и вышел.
Олег вернулся к столу, упал в кресло, закурил. Произнес отчетливо:
— Коррида... Открыл сейф, выгреб всю наличность и документы, закрыл в «дипломат».
Подошел к окну, глянул вниз. К подъезду припарковался лимузин в сопровождении черного «хаммера».
— А вот и господин Борзов пожаловали... Только вас у нас и не хватало... Он стремительно вышел в коридор, улыбнулся секретарше:
— Надя, я там слегка насорил, карандаши чинил, то-се... Вы приберите, пожалуйста...
— Ну конечно, Олег Федорович.
Гринев распахнул дверь в комнату сотрудников:
— Том! Выйди!
— Что-то случилось? — Том появился в коридоре, закрыл за собой дверь.
— Никита Борзов на проводе.
— Телефон?
— Нет. Собственнолично. Разводить с ним разговоры у меня нет сейчас времени. Совсем. Пусть ждет Чернова.
— Я скажу.
— Это первое. Второе. Сотовыми махнемся не глядя? На звонки можешь не отвечать совсем.
Том пожал плечами и передал Олегу мобильный.
— И третье. Твой «жигуленок» на ходу?
— Да.
— Припаркован у конторы?
— Нет, на автостоянке. Ты знаешь.
— Разодолжись ключами.
— Держи.
— И ты держись, Том, ладно?
— Я постараюсь, Олег... Что все-таки произошло?
— «От многая знания — многая печали, и, умножая познания, умножаем скорбь». Что в переводе с Экклезиаста на русский: меньше знаешь — крепче спишь.
— Не доверяешь?
— Брось, Том. Просто не хочу загружать твою голову избыточной информацией.
— Избыточной?
— Это такая, за которую головы отрывают. Особенно если речь идет о суммах с восемью нулями.
* * *
Мужчина за столом оставался невозмутим. Его собеседник, напротив, испытывал нешуточное волнение.
— У нас проблемы, — произнес он тихо.
— Вот как? У нас? А не у вас?
— Я в том смысле...
— Ну, что вы стушевались, милейший? Излагайте вашу проблему.
— Пропал Чернов. Старший партнер Медведя.
— И — что?
— Он пропал вместе с деньгами.
— Сколько у них оставалось?
— Около ста миллионов долларов.
— Деньги непустячные, но проблема не в них?
— Именно. Если бы Гринев продолжал игру дальше...
— Я не люблю сослагательного лаклонения. Что мы имеем теперь?
— Банальную кражу. Чернов пропал с деньгами, следом за ним, судя по всему, исчез и Гринев.
— Подождите. Игра идет уже вторую неделю, почему Чернов подхватился только теперь?
— У них разделение труда. Борис Михайлович ищет клиентов, разговаривает, ну и все в том же духе. Гринев...
— ...Технически осуществляет проекты.
— Да. Чернов опытный финансист, но жестко партнера давно не контролировал, вы же знаете.
— Как трогательно. А что, если они просто-напросто в сговоре и решили кинуть клиента на соточку? Хорошая сумма, если это не финансы, а именно деньги.
Жить можно до конца дней.
— Но очень неспокойно.
— Кто теперь может позволить себе жить спокойно?
— Нет. Исключено. Не стал бы Медведь... Он же одержимый. Игрок.
— Да? Ну допустим. Чем все это грозит?
— Расследованием. В том числе — происхождения начальной суммы.
— Расследования в любом случае было не избежать.
— Тогда оно было бы нам на руку. Два жадных и не очень умных трейдера решили урвать куш и по куражу и глупости не только сами упали, но и рынок грохнули. А потом — пожгли деньги, пытаясь его приподнять. И — сгорели сами.
Схема железная. Виноватых нет. Особенно если оба покойники. А теперь...
— Не нужно мне говорить, что будет теперь. — Лицо человека за столом закаменело. — Найдите его. И его и Чернова.
— Живыми?
