Даже перед Мышом стояла рюмка, из которой был отпит изрядный глоток.
Прозрачная жидкость в моей рюмке пахла спиртом и анисом. Брр! Не нравился мне этот резкий запах.
— Пей, князь! — улыбнулась Яга и встала из-за стола. Подошла к старосте, наклонилась над ним.
Воспользовавшись моментом, я пододвинул свою рюмку князю Всеволоду, а себе забрал его пустую.
Всеволод ничего не заметил. Продолжая держать ноги в остывшем тазу, он убеждал Чупава сменить работу.
— Иди ко мне боярином! — уговаривал князь. — Работа не пыльная. Отрасти бороду и сиди себе в думе. Бобровую шапку я тебе выдам на первое время. А как денег наворуешь — свою сошьёшь. Мне верные люди во как нужны!
Для убедительности князь провёл рукой по небритому горлу.
— Да ну тебя к лешему, князь! — отбивался Чупав. — А кто оружие ковать будет?
— Во! К лешему! — обрадовался Всеволод и залпом выпил мою рюмку. — Леший! Пойдёшь ко мне в бояре?
Леший изумлённо взглянул на князя.
— Вправду, что ли?
Во их разобрало-то, бля! А, вроде, рюмки маленькие!
Чтобы не отставать от коллектива, я достал из кармана серебряную фляжку и сделал большой глоток. Самогон обжигающим комком прокатился по пищеводу и упал в желудок. Изнутри пошло тепло.
Хорошо-то как!
— Хер ли вы спорите? — вмешался я в разговор. — Князь Всеволод дело говорит. Должен кто-то от нечисти в боярской думе быть. А кто? Сытину некогда — у него дел полно. Хлюпня не позовёшь — для него надо бассейн в думе ставить. Потапыч тоже не пойдёт — он в своём лесу прирос уже. Остаёшься ты, Чупав! Ты уважаемый человек. Нечисть тебя слушает. И князья послушают. А оружие ковать в свободное время можно. Дума не каждый день заседает.
— Вообще-то, я не человек! — для порядка возразил Чупав.
Но по его лицу было видно, что он сдаётся.
Леший разочарованно вздохнул. Наверное, уже в мыслях примерил на себя бобровую шапку.
Яга укрыла старосту полой овчинной шубы и вернулась к столу.
— Ну что, — просила она, — спать пойдёте? Я вам там постелю.
Она кивнула на запертую дверь в левой стене комнаты.
— В тесноте, да не в обиде, как говорится.
Князь Всеволод широко зевнул, прикрыв рот ладонью.
— Да, хорошо бы! — сказал он.
Глаза князя были сонные — дальше некуда!
Яга с лёгким удивлением взглянула на него и на мгновение нахмурилась.
— Погоди, — сказал я. — Я правильно понимаю, что ты в этом лесу давно живёшь?
Яга звонко расхохоталась.
— Давно, князь! Ох, давно!
Я дружелюбно улыбнулся.
— Значит, всё тут знаешь. Можешь что-нибудь рассказать о здешних перекидышах?
Лицо Яги стало серьёзным.
— А что тебя интересует, князь?
— Вот смотри, — объяснил я. — Я и сам перекидыш. В кота.
— Я знаю, — улыбнулась Яга.
— Когда я перекидываюсь — во мне просыпается что-то кошачье. Эти... как их, бля?!
— Инстинкты, — подсказал Мыш и клюнул носом в стол.
— Вот! — подхватил я. — Но мозгов я не теряю! Даже наоборот — соображаю лучше, чем человек!
— Да ладно? — удивился князь Всеволод.
На минуту он даже перестал похрапывать.
— Так, — кивнула Яга.
— Ну вот, — сказал я, силясь вернуть мысль. — А этот медведь набросился на нас, как полудурок. Он что, не соображал, что мы его убьём? Да и вообще — какого хрена он медведем по лесу столько времени шастал? Не мог обратно в человека перекинуться, и спокойно дома сидеть?
— Интересный вопрос, — нахмурилась Яга. — Но пока я не могу на него ответить. Ты и вправду хорошо соображаешь, князь! Даже когда выглядишь человеком.
Она снова улыбнулась.
— Немой — красава! — провозгласил князь Всеволод, не поднимая голову со стола.
Леший с Чупавом мирно спали, прислонясь друг к другу. Глаза Джанибека окончательно сузились.
Яга бросила быстрый взгляд на князя Всеволода и снова нахмурилась.
Что у неё настроение так быстро меняется?
Я широко зевнул.
— Ладно! И вправду, пойдём мы спать!
Я толкнул Чупава локтем в бок. Он свалился на лешего, и оба они грохнулись с лавки. Вскочили, озираясь.
Я сгрёб со стола спящего Мыша и кивнул Чупаву.
— Идём отдыхать, молодцы! Князя прихватите!
Стукнув длинными пальцами по косяку, Яга заставила дверь открыться. Я немедленно сунул в комнату любопытный нос.
Ничего примечательного там не было. Небольшое помещение, даже без окон. Только под самым потолком — небольшое отверстие, из которого тянул холодный сырой воздух. Видимо, отверстие вело на улицу.
