Вассерман понимающе кивнул и даже попытался улыбнуться. Улыбка получилась жалкая.
– Как будто для этого так уж необходимо присутствовать при разговоре, – безмятежно продолжил Розовски, не обращая внимания на улыбку. – Как будто они не знают, что все беседы в этой комнате записываются автоматически! Можно спокойно прослушать запись в одиночестве, после ухода клиента. Никто не будет мешать и никаких проблем. Верно?
Лицо Аркадия Вассермана мгновенно вытянулось и посерело.
– Как – записываются? – упавшим голосом спросил он.
– На диктофон, естественно, – Розовски пожал плечами. – Нельзя же полагаться на память. Или вы предпочли бы, чтобы я пригласил стенографистку? Можно и так. Но дороже.
– Нет, то есть… – Вассерман замолчал. – Но я не могу так говорить, – тревожно сказал он. – Я ведь надеялся, что все сохраниться в полном секрете. Вы же гарантировали. По телефону.
Вместо ответа Натаниэль извлек из наполовину выдвинутого ящика стола портативный репортерский диктофон. Отмотал немного к началу, нажал кнопку.
Из диктофона послышалась:
«… – Но я должен настаивать на сохранении полной конфиденциальности.
– Разумеется. Мы гарантируем всем нашим клиентам полную конфиденциальность – во всем, что касается сообщенных ими или полученных нами в ходе следствия сведений…»
На конфиденциальности настаивал Аркадий Вассерман. Сейчас он с почти мистическим ужасом уставился на маленькую черную коробочку, лежавшую на столе между ним и детективом. Розовски остановил запись и сказал:
– Да, действительно, конфиденциальность… Знаете, Аркадий, я научился выговаривать это слово совсем недавно и, по-моему, с третьего раза… – он развел руками. – Ну что ж, раз обещал, значит выполню.
Вассерман продолжал гипнотизировать остановившимся взглядом замолкший диктофон.
– Но потом вы сотрете запись? – тревожно поинтересовался он. – После… после окончания дела?
Розовски покачал головой, усмехнулся.
– Собственно, что вас так пугает? – спросил он. – Вы собираетесь признаться в попытке ограбления Национального банка Израиля?
Вассерман отчаянно замотал головой.
– В подготовке покушения на главного сефардского раввина Бакши-Дорона?
Вассерман замотал головой еще отчаяннее. Натаниэль испугался даже, что голова может отвалиться.
– Я просто очень боюсь… боюсь совсем другого, – выдавил из себя Вассерман. Наконец, черты его лица приобрели некое подобие выражения решимости. Он сказал: – Натаниэль, я хочу вас нанять. С завтрашнего дня.
– Заказать услуги, – мягко поправил Розовски. – Вы хотите заказать определенный вид услуг. Мы же договорились выражаться грамотно. Итак, какой именно вид услуг вас интересует? Розыск, сбор информации? Слежка? Получение свидетельских показаний?
– Меня интересует охрана, – ответил Вассерман. И поспешно добавил, словно Натаниэль собирался возразить: – В вашем объявлении было написано: «Охрана и сопровождение по всей стране»!
– Разумеется, разумеется. Что вы хотите поручить нам охранять? Какой объект, так сказать?
– Меня, – ответил Вассерман упавшим голосом.
Розовски, откинувшись на спинку кресла, с откровенным недоверием осмотрел тщедушную фигурку клиента.
– И от кого же, позвольте спросить, вас следует охранять? – спросил он.
– Мне угрожают, – пробубнил Вассерман гробовым голосом, вновь уставившись в стол.
Натаниэль немного подумал и решил, что не будет считать сказанное шуткой. В конце концов, мало ли кто может угрожать жизни даже такого заурядного типа. Например, свихнувшийся автомобилист, норовящий раздавить несчастного на пешеходной дорожке. Он попросил кротким голосом:
– Вы не могли бы объяснить, кто именно вам угрожает? И главное – каким образом?
– Русская мафия! – после долгого и мучительного раздумья объявил Вассерман.
– Ого! – вежливо удивился Натаниэль. – Вы уверены? – каждый второй клиент (из тех, кто не интересовался сексуальными проблемами своих супруг и супругов) был уверен в преследованиях со стороны вездесущей и свирепой русской мафии. Своего пика эта специфическая форма репатриантского психоза достигла с полгода назад, когда некто Абрам Свидерский всерьез убеждал Натаниэля в том, что русская мафия специально наняла банду восьмилетних мальчишек-футболистов, расколотивших мячом витрину его лавки. И очень обиделся, когда Натаниэль вежливо, но решительно отказался заниматься этим делом. «Я уже написал министру внутренней безопасности, – гордо сообщил борец с мафией. – Надеюсь, они ответят». Натаниэль искренне посочувствовал коллегам из министерства. Сам он тогда же повесил в приемной плакат следующего содержания: «Уважаемые клиенты! В силу занятости, агентство „Натаниэль“ вынуждено отказываться от расследований, связанных с деятельностью русской мафии на территории государства Израиль. Для интересующихся сообщаем телефон…» И поместил номер телефона знакомого психиатра Игоря Зильбермана, который в описываемый период времени собирал материал докторской диссертации о случаях массовых психозов в замкнутых социальных группах.
