Вопреки ожиданиям, гравилет опустился на ярко освещенную площадку и встал между своими собратьями. Их здесь было не менее десятка. Из некоторых выходили люди. Лес вокруг был рассвечен фонариками. Приоткрыв дверь, я услышал рокот голосов и музыку. Это был какой-то центр развлечений.
“С ума сойти можно. Скоро кустов стану пугаться”. — Я понял, почему приземлился — пришло время гравитационных возмущений, о которых вчера говорил Морис. Прибытие домой откладывалось на полчаса. “А ведь Рика, наверное, волнуется, — подумалось вдруг. — Хоть до конца контрольного времени далеко, неплохо бы ее успокоить”.
Но дома никто не отвечал.
“Неужели еще не вернулись? Быть не может — уже следующая ночь наступила! Вновь отправились развлекаться? Невероятно. Получив такое послание, Рика с места не сойдет, будет ждать вестей от меня. Эмоции эмоциями, а работа есть работа. Голову она там потеряла что ли?” — последняя мысль имела двоякое толкование, и мне стало не по себе. — Что если напали и на нее!?”
Ни о чем другом уже не думалось. Воображение рисовало самые мрачные картины. Сейчас, как никогда, я желал быстрее оказаться дома, на все лады проклиная вынужденную задержку…
Наконец гравилет оторвался от площадки. Охваченный тревогой, я разогнал его до максимальной скорости. Ничто больше от меня не зависело. Оставалось ждать.
* * *
Едва раздался сигнал посадки, я взял управление на себя и, заставив гравилет зависнуть, выглянул за борт. Внизу спокойно мигал маяк. Убедившись, что в окнах темно, садиться на крышу не стал — не хотелось заранее оповещать о своем прибытии, а опустился на маленькую полянку в лесу, где прятал гравилет Нэй. С энергатором в руках бесшумно подкрался ко входу в дом. Толкнув дверь, скользнул внутрь и, прижавшись к стене, замер. Свет в холле не загорелся!
“Выключили автоматику… Похоже, ждут! А ты напридумывал, что нападений больше не будет… Нэй, кажется, хорошо видел в темноте; плохо, если эти тоже… Без света у меня шансов никаких. Где выключатель?” Вообще-то он был всего в нескольких шагах, но сейчас это было огромное расстояние. Осторожно ступая, я двинулся вдоль стены.
“Кажется, здесь, — переложив энергатор в левую руку, я нашарил кнопку. — Ну!..”
Слабое движение воздуха сбоку заставило меня резко отпрыгнуть, но нападавший оказался проворней: тяжелый удар обрушился на голову! Луч моего энергатора ударил в стену, рассыпавшись множеством искр.
На мгновение в глаза ворвался ослепительный свет, и сразу наступила тьма…
* * *
— Вот и все. Через пару минут он придет в себя.
— Ты уверен?
— Можешь не сомневаться. Взгляни!
— Ничего не понимаю в твоих закорючках на экране…
— Верь тогда на слово. Впрочем, сейчас сам увидишь.
Разговаривали рядом и, очевидно, обо мне, но голоса звучали как-то неестественно приглушенно, будто уши были чем-то заложены. Стараясь не пропустить ни слова, я напрягся, но это усилие отозвалось тупой болью в затылке. Непроизвольно застонав, я повернул голову.
Минуту царило молчание.
— Видишь! Он уже реагирует на боль — пытается поудобней пристроить голову.
— А что? Обезболивание больше не действует?
— Оно ни к чему. Регенерация закончена. А остаточные болевые ощущения некоторое время неизбежны. Как только окончательно вернется сознание, мы снимем их гипносном. Между прочим, отличная вещь! И не только в таких случаях. Особенно хороши те, которые создает Вайла. Не пробовал?
— Не приходилось…
— Сразу видно — голова тебя не беспокоит. И спишь, наверное, сном праведника?
— Не жалуюсь… Ну что, будем снимать регенератор, или рано?
— Да, помоги.
Чьи-то руки приподняли мне голову. Под подбородком щелкнула застежка, и с меня что-то сняли. От яркого света я зажмурился.
— Ну-ну, не бойтесь, откройте глаза. Мне надо их осмотреть.
Теперь ни что не закрывало уши, и голос прозвучал громко. Он был мне незнаком.
“Где я? Неужто все-таки попался? — Память отчетливо хранила все происшедшее. — Понесло тебя в темный дом! Выпутывайся теперь…”
Незаметно пошевелив руками и ногами и убедившись, что они повинуются, я несколько приободрился: посмотрим еще, кто кого, и открыл глаза. Из груди вырвался вздох облегчения — первое, что смог разглядеть, — лицо Рики, склонившейся ко мне.
