Остановившись, я отбросил последние колебания и быстро разделся. Увязав одежду в рубашку, я поясом прикрепил ее на голову и, опершись руками о берег, стал спускаться в воду.
Предосторожность оказалась не лишней — глубина начиналась сразу. Очутившись по горло в воде, дна я не достал и, стараясь держать голову как можно выше, сразу поплыл.
Пересечь ров было делом пустячным, но что ждало впереди! Еще с моста заметив, что стена отвесно уходит в воду, я, подплыв к ней, не имел опоры под ногами. Руки наткнулись на кладку из огромных грубо отесанных камней, и, нащупав неровности, я подтянулся. Выбравшись из воды, я понял, что недооценил трудности своей затеи. Мне не раз приходилось лазать по скалам без снаряжения, но то было днем, в теплую погоду… А сейчас! Камни были влажными, отчего руки и ноги то и дело скользили. Чтобы не сорваться, я был вынужден плотно прижиматься к с гене, холод которой леденил грудь, да и спине было не жарко. Пальцы немели и плохо слушались. Время для подобных восхождений в голом виде было явно не подходящим..
Уже преодолев больше половины пути, я почувствовал, что выдыхаюсь. Но отступать было некуда. Неожиданно, пальцы нащупали неширокий карниз, который, видимо, остался после надстройки стены. Собрав последние силы, я забрался на него и расслабился. Это были мгновения блаженства! Все тело радовалось отдыху. Но долго стоять было нельзя — холод все время напоминал о себе, и я стал взбираться дальше.
Камни здесь стали заметно суше, и дело пошло веселее. Наконец, рука коснулась верхнего края стены! Уцепившись за него, я стал подтягиваться и тут случилось непоправимое: камень, за который держался, плохо лежал в кладке и не выдержал моего веса. Я почувствовал, как он тронулся с места, но было уже поздно. Чтобы он не накрыл меня, я сильно оттолкнулся и полетел вниз…
Падать оказалось гораздо быстрей и проще, чем взбираться. Я сориентировал тело и классически вошел в воду головой, вероятно, почти без всплеска, чего нельзя сказать о проклятом камне, который упал мгновением раньше, наделав много шуму. Глубина рва вполне позволяла использовать стену в качестве вышки для ныряния, и если бы не одежда, которая от удара о воду сбилась на лицо, залепив рот и нос, я бы не испытал никаких неудобств Вынырнув и первым делом сдвинув в сторону свои тряпки, отдышался и поплыл к противоположному берегу. На вторую попытку сил не осталось. Да она была и невозможна: переплыв ров и схватившись за свисающий куст, я обернулся и увидел, что на стене творится нечто интересное. Там метался огонь, слышались голоса, бряцало оружие. Разворошенный муравейник! Между двумя зубцами остановилась темная фигура и замахала факелом:
— Сюда! Это здесь!
— Что там? — послышался властный голос.
— От стены камень отвалился. Вот тут, господин лейтенант.
Рядом с первой фигурой выросла тень второй.
— И из-за этого подняли такой переполох!? — Офицер осмотрел выбоину и покачал головой. — Я говорил, что стену надстроили плохо — рушится сама собой…
— Осмелюсь доложить, господин лейтенант, перед тем как упал камень, мне почудились какие-то шорохи снаружи. Я уже хотел пойти посмотреть, а тут…
— Что ты несешь? Какие шорохи? Просто проседала кладка. Смотри! — он взял и высунул его наружу. — Не думаешь ли ты, что кто-то мог лезть здесь? Тут и кошке не под силу… Все! Часовые — по местам! Рабочие завтра починят стену. Проследи, чтоб сделали это хорошо.
Он удалился, сопровождаемый несколькими, судя по топоту, стражниками, а над злополучным местом вновь показался факел: часовой еще раз внимательно оглядел стену, а затем долго всматривался в ночь. Наконец скрылся и он. Снова все окутал мрак.
Должен сказать, что замечание офицера насчет кошки, мне польстило, и я не смог сдержать самодовольной улыбки, забыв на минуту серьезность своего положения. Но реальность быстро напомнила о себе: рука, которой держался за куст, начала замерзать. Тело в воде пока не мерзло, но не барахтаться же до утра’ во рву, тем более, что рано или поздно холод найдет и здесь. Положение было незавидным. Даже если бы стена не охранялась, я все равно не мог бы повторить восхождение — не было сил, одежда насквозь промокла, отдохнуть нормально и то не мог — под ногами не было дна.
