Но это все еще были 12 000 духовных камней истинной сущности. Даже если дело касалось Ли Ифэна или Чжоу Куня, оба они все еще должны были обдумать это предложение, а затем подумать еще немного. Это большая сумма.
В конце концов, они вернулись к нефритовым браслетам, еще раз осмотрев их. Эта повторная оценка продолжалась еще два часа. Но как ни крути, эти древние нефритовые браслеты были выгодной сделкой.
Тонкие волоски, оставшиеся на нефритовом браслете, были сформированы за 10 000 лет. Хотя эту текстуру можно было сфальсифицировать, на самом деле невозможно было сделать их такой совершенной, что они казались бы такими настоящими. Кроме того, текстура и сам нефрит сформировали слабый туман и постепенный градиент цвета, который невозможно было подделать никакими гениальными методами.
Все молчали. Шрам был спокоен. Он ждал, улыбался, а в его глазах вспыхивал загадочный блеск.
С самого начала и до сих пор он не говорил, что это был кровавый духовный нефрит. По правде говоря, это не имело значения. Негласные правила Нефритового Ряда предусматривали, что здесь были настоящие и поддельные предметы; все покупки совершались добровольно. Если кого-то обманули, то он мог винить только свое зрение. Никто не мог вернуться и пожаловаться, если Нефритовый Ряд продал бы поддельный нефрит.
Ли Ифэн и Чжоу Кунь, возможно, и были высокопоставленными лицами, но на них также распространялись эти негласные правила. Более того, раз этот Нефритовый Ряд смог открыться, у них должно было быть много каналов снабжения, а также значительные силы, поддерживающие их из-за кулис.
И просто потому, что Шрам раскланивался и подлизывался к каждому гостю, вовсе не означает, что он их боится.
«12 000. Я возьму его». После получаса молчания Ли Ифэн твердо сказал, облизывая слегка высушенные губы.
Он полностью подтвердил, что это сокровище 10 000 летней давности. Однако он не знал, что это был не кровавый нефрит, а трупный.
Хотя трупный нефрит был очень редким, у такого рода вещи была очень мрачная и зловещая репутация. Ни одна благородная дама не захотела бы носить что-то, что было запечатано на трупе в течение 10 000 лет. Если бы эта пара нефритовых браслетов была продана с аукциона в аукционном доме, они продались бы за 5 000 духовных камней истинной сущности в лучшем случае.
После того, как кто-то начал с цены, другим становилось легче. Чжоу Кунь протянул руку и сказал: «Я добавлю 500; 12 500!"
Оба предложения были, конечно же, сценой, которую Шрам хотел увидеть больше всего. Он улыбнулся и сказал: «Сэр Ли, сэр Чжоу предложил 12 500… вы…»
«13 000!» Ли Ифэн поднял цену еще на 500.
Когда Цин’эр услышала это, она в ужасе сжала грудь: «Молодой Мастер…»
«Все в порядке, я на 90% уверен в себе».
С приобретением подобных нефритовых изделий всегда были связаны риски. Даже у гроссмейстеров-оценщиков были моменты, когда они совершали монументальные ошибки, пуская по ветру всю свою репутацию. Однако, если кто-то не хотел рисковать, он мог просто пойти в аукционный дом. Мало того, что там было бы дороже, они никогда и не стали бы оценщиками древних нефритовых изделий. Они могли также стать любителями и коллекционерами древних нефритовых резных фигурок, любителями, которые ничего не знали о древнем нефрите.
Только сражаясь в тех местах, где фальшивки смешивались с реальными вещами, можно было стать настоящим мастером своего дела.
«13 500!» Чжоу Кунь отказывался уступать. Но даже для него такое огромное количество духовных камней истинной сущности могло проделать огромную брешь в бюджете.
«14 000!» - Крикнул Ли Ифэн почти в то же время. И тут в его ушах зазвучала передача звука истинной сущности от Линь Мина. После того, как он услышал её, выражение Ли Ифэна внезапно изменилось.
Линь Мин сказал: «Я почувствовал очень слабую энергию смерти, исходящую от нефрита. Интересно, почувствовал ли брат Ли то же самое?»
«Энергию смерти?» Сердце Ли Ифэна подпрыгнуло. Когда он ещё поисследовал нефритовый браслет, он снова нахмурился. Хотя Линь Мин упомянул об этом, Ли Ифэн просто не имел большого понимания в неортодоксальных сокровищах вроде нефрита. Пока он не сумел связать эти ощущения воедино. Вернее, следует сказать, что, как человек, никогда не видевший трупного нефрита, он и подумать не мог об этой возможности.
