Но для того, чтобы в достаточной мере изучить методы алхимии, ему понадобится огромное количество материалов - от материалов низкого качества до небесных сокровищ. Это был очень высокий запрос. Было бы трудно найти все, что ему нужно, в таком маленьком месте, как регион Южного Горизонта.
«Я уже догадался, что брат Линь собирается отправиться в четыре Божественных Королевства, но мы планируем отправиться туда сами. Возможно, трое из нас могли бы даже пойти разными путями в четырех Божественных Королевствах», - сказала Дуаньму Цюнь со слабой улыбкой.
Разрыв между их силой и силой Линь Мина был уже достаточно высок, и этому неравенству было предназначено увеличиваться, а это означало, что им было почти невозможно продолжать путешествие вместе. Например, мистическая область, в которую мог войти Линь Мин, не обязательно будет доступна и им, и Линь Мин мог не интересоваться мистической областью, в которую они могли бы войти.
«Ммм, хорошо, тогда это свадебное торжество будет также моим прощальным подарком Брату Дуаньму!»
Свадебная церемония Линь Мина продлилась целых семь дней. Из этих семи дней Линь Мин должен был появиться только в первый день, чтобы лично развлечь своих гостей. В оставшийся период все единолично управлялось Му Юйхуань.
Ночью Линь Мин, наконец, прибыл в свои брачные покои. И в это время Му Цяньюй сидела на большой кровати, долго там прождав. Рядом с ней Цинь Синсюань смотрела в бронзовое зеркало, тщательно помогая ей переодеться.
«Младшая сестра Синсюань, моя шпилька кривовата?» - Му Цяньюй спросила Цинь Синсюань, расчесывая волосы.
«Нет, она в порядке», Цинь Синсюань закрыла рот и рассмеялась. Брачная ночь была самым прекрасным моментом в жизни женщины. Му Цяньюй, естественно, надеялась, что её самый прекрасный момент настанет сегодня.
В это время Цинь Синсюань услышал звуки приближающихся шагов. Повернувшись, она увидела, что в комнату вошел Линь Мин.
Смеющаяся Цинь Синсюань внезапно поднялась, как испуганный кролик, и не знала, что и делать.
Му Цяньюй крепко схватилась за руку Цинь Синсюань и потянула ее, чтобы та села. По правде говоря, Му Цяньюй тоже очень нервничала сейчас.
Будь то Му Цяньюй, Цинь Синсюань или Линь Мин, все они были профанами в любовных делах. Хотя сила Линь Мина была ненормальной, и его талант был чудовищным, столкнувшись с такими вещами, как чувства или вопросом того, как сделать девушку счастливым, он был совершенно невежественен.
Мастера боевых искусств не были похожи на простых смертных. Они действительно влюблялись, но их эмоции не проявлялись в тоске и мечтаниях о других через каждые несколько дней.
Линь Мин никогда не произносил таких слов, как «Я тебя люблю» или «Ты мне нравишься» ни Му Цяньюй и Цинь Синсюань. Он даже никогда не давал обещаний и не задавал таких вопросов, как «выходи за меня замуж» или «будь моей женой».
Смертные не умели контролировать свои эмоции. Когда они были затронуты эмоциями, все их мысли погружались в хаос, и они могли погружаться в глубокую печаль или подниматься до больших высот счастья.
Что касается культиваторов, они бросали все силы в свое обучение и постоянно закаливали свою волю. С точки зрения чувств, даже если они и чувствовали что-то глубоко или незабываемое, эти чувства не затрагивали бы их до такой степени, что они делали бы чрезмерно щедрые жесты, как смертные.
Но это не означало, что чувства культиватора не были глубокими.
На самом деле все было как раз наоборот. Чувства мастера, который закалил волю, были куда прочнее. Это были чувства, которые могли размываться в огромной реке тысячу лет или даже десять тысяч лет и все же оставаться неизменными.
Когда Му Цяньюй ждала Линь Мина в брачных покоях, в ее сердце продолжала отражаться одна мысль. Ее мысли возвращались в Императорский Дворец Бога Демонов, когда Линь Мин сунул символ Побега в её ладонь и сказал ей: «Жди меня там».
И шесть дней спустя он выполнил свое обещание. Затем он сказал ей: «Пойдем со мной… убивать».
В этих словах не было даже намека на романтику, что присуща мужчинам и женщинам, но каждое слово проникло в ее кости, принеся с собой твердое, уверенное тепло, которое не знало ни смерти, ни страха.
