— Голубушки, входите через главную дверь и помогите в нашей охоте.
— В какой охоте?
— В ужасной охоте, мои ласточки. Мы обнаружили в постелях животных, известных под названием клопов.
Многих студентов будут, конечно, разыскивать и на следующий день, под предлогом, что вчерашние беспорядки были спровоцированы политическими противниками, но найти этих студентов окажется нелегко, а их семьи употребят все свое влияние, чтобы, не теряя времени, воздействовать на полицию, у которой всегда наготове был многозначительный угрожающий ответ: «Все зависит от того, согласится ли ваш сын с нами сотрудничать. Хотя не будем скрывать, что случай серьезный».
Темнело раньше обычного. Под суровым полуденным солнцем поблекли раскаленные от жары облака, а в конце дня со свинцово-серого неба упали крупные, тяжелые капли дождя, что и ускорило наступление сумерек.
Разрозненные группы манифестантов, которые все никак не могли успокоиться, бегали по пивным ночных кварталов, но повсюду встречали недоверчивый и настороженный прием. Город хотел спать. Кое-кто заходил выпить стаканчик в бар Академической ассоциации, где обстановка также была сонной и гнетущей, хотя даже в этой вялости все еще ощущалась необычная воинственность. Какой-то студент лениво играл в бильярд, то и дело прерывая игру, чтобы зевнуть. Единственная лампа рассеивала тусклый свет по залу, где другие студенты, лежа на диванах, рассеянно слушали товарища, принимавшего участие в потасовке. Дождь медленными струйками бесшумно стекал по оконным стеклам, огибая жирные пятна, которые давно уже пора было отмыть.
Бармен за стойкой читал анекдоты из юмористического журнала и время от времени фыркал от удовольствия. Старый швейцар дремал, уронив голову на руки.
Вечер подходил к концу, тягостный и томительный. Каждый надеялся, что кто-то другой преодолеет оцепенение и, подавая всем пример, отправится домой. Вдруг стеклянная дверь с грохотом распахнулась, и струя холодного воздуха возвестила о появлении нового студента, который вел за руку незнакомого человека — рабочего. С мокрых волос студента струйками стекала вода, и он ловил ее языком. Худощавое лицо его спутника казалось в тусклом свете лампы совсем смуглым: он словно был удивлен, очутившись здесь, в недоступном для людей его социального положения месте, и поспешно стащил с головы фуражку.
— Смерть традициям! — прокричал студент, эффектным жестом отбрасывая плащ за спину. Дождевые капли застилали ему глаза, и он в раздражении тряхнул головой.
Студенты вскочили с диванов, явно намереваясь дать отпор, и рабочий весь съежился, стараясь не привлекать внимания.
В это время его товарищ, как бы отмахиваясь от помощи, отшвырнул плащ на середину зала, сбросил форменную тужурку и, сжав кулаки, взлохмаченный, похожий на ощипанного петуха, замер в вызывающей позе, ожидая нападения. Его спутник заботливо поднял с пола одежду студента и передал стоящим рядом студентам.
— Ну что же вы медлите, храбрецы! Я еще раз повторяю: смерть традициям! Разве здесь не найдется богатыря, что устоял бы после моих ударов?!
И он вертелся во все стороны, награждая оплеухами воображаемых противников и тараща глаза, чтобы рассеять заволакивающий их туман. Завсегдатаи бара, уже убедившиеся, что студент пьян, вернулись на свои места и теперь издали потешались над ним. Но подвыпивший парень не замечал насмешек, щеки его судорожно подергивались, словно ему предстояло совершить огромное, героическое усилие.
— Значит, здесь нет храбрецов? Дерьмо всем вам в глотку! Смерть традициям! — Он выпячивал живот, пытаясь сохранить равновесие, и, выбившись из сил, оперся всей тяжестью на плечо попутчика. И все говорил, говорил, хотя слова от усталости и обилия слюны произносил невнятно. — Во имя чего соблюдать традиции? Традиции, мой друг, — и его пальцы еще сильней впились в хрупкие плечи товарища, — традиции начинаются с того, что тебя, брат «зулус», считают ничтожеством. По зоологической шкале «зулус» — вот что такое, — он безуспешно попробовал начертить пальцем в воздухе круг и закончил: — Нуль. Так дерьмо на тех, кто поместил в одну клетку благородных, а в другую плебеев! Что за мошенник выдумал касты? И ловкач же он был, уверяю вас. Эта бестия нашла прекрасный предлог и веские доводы для эксплуатации чужого труда под звуки гитары и чувствительные стишки…
