Дина перебежала на другую сторону улицы и уже из подъезда крикнула:
— Сюрприз, слышишь? Поищи хорошенько…
Теперь Зе Мария был уверен, что возвратится только на рассвете. Наверное, это будет такая же бессмысленная, будоражащая нервы прогулка, что и всегда: берег реки, кафе, таверны и дома проституток. Наверное, он снова натворит глупостей, в которых уже не способен раскаяться, хотя всякий раз обещал себе на другой же день приняться за учение с таким усердием, >что ничто не сможет ему помешать. Учение будет его реваншем, только оно позволит ему достичь такого положения, когда сильные мира сего примут его как равного. Деньги — вот единственный понятный им язык. Он был среди других скоморохом, и унижения все сильней разжигали в нем ярость. «И все же… Все же, — твердил он про себя, как случалось не раз, — это будет последняя ночь сумасшествия и сумасбродства. Самая безумная из всех ночей».
Когда поздно ночью Зе Мария вернулся домой, он совсем забыл о сюрпризе Дины. И только утром, проснувшись, обнаружил под подушкой мятый листок из тетради. Это был написанный рукой Дины сонет. Сонет, который она посвящала «своему дорогому и любимому Зе Марии».
Целую неделю Зе Мария старался избегать тех мест, где он мог встретить друзей, и все же, после того как несколько дней подряд ему пришлось ограничиваться стаканом молока вместо обеда, он не в силах был противиться искушению хорошо поесть и потому зашел к Луису Мануэлу.
Зе Мария ел с волчьей жадностью, даже не заботясь о том, чтобы скрыть, какая причина привела его сюда. У него с трудом удавалось вырвать хоть слово. Эдуарда проводила гостя до дверей и, пожимая ему руку, сказала:
— Раз уж нет иного способа заставить вас разговориться, приглашаю вас как-нибудь вечером на прогулку.
— С каких это пор вас стали интересовать разговоры со мной?
— Какой вы, право, злопамятный. Тогда подойдем к вопросу с другой стороны: предположим, что мне просто хочется побыть с вами.
— И по-вашему, достаточно этого каприза? А вы спросили, нахожу ли и я удовольствие в вашем обществе?
— Вы грубиян. Именно поэтому я и повторяю свое предложение.
Зе Мария бесцеремонно оглядел ее, точно оценивая породистое животное. Оба засмеялись, и он сказал:
— Кажется, я согласен.
Но Зе Мария забыл о свидании с Эдуардой. Точнее, они условились встретиться в местечке Дос-Оливайяс, на окраине, где город неожиданно кончается, уступая место бескрайним полям, а поскольку Карлос Нобрега жил неподалеку, Зе Мария решил по дороге заглянуть к нему.
Этот визит неожиданно доставил ему большое удовольствие, и он не почувствовал особых угрызений совести, когда много времени спустя вспомнил, что девушка, наверное, уже отчаялась с ним встретиться.
Впервые он увидел Карлоса Нобрегу в домашней обстановке. У подножия зеленого, поросшего сосняком холма расстилалась равнина, радующая глаз богатой гаммой красок, а на склоне его, в старых, полуразрушенных бараках ютились бедняки. Нобрега превратил один из них, стоящий на отшибе, в своего рода студию; конечно, лачуга плохо защищала его от суровых ветров и непогоды, но, покрашенная в голубой цвет, с мачтой на крыше, она напоминала удивительный корабль.
Нобрега, одетый в бумажные брюки, пригласил его пройти, хотя предварительно и начал оправдываться, не скупясь на всевозможные аргументы, в своей прихоти обосноваться здесь, все равно что в экзотически ярком гнезде, прилепившемся на краю пропасти, заранее смирившись с соседством других бараков, населенных всяким сбродом.
— Прекрасное жилье. Вы правильно поступили.
Именно это Нобрега и жаждал услышать, ведь таким образом можно было замаскировать обстоятельства, вынудившие его жить на цыганский манер, причинами эстетического свойства. Уже с энтузиазмом он потащил гостя в дом, не переставая оправдываться:
— Это хижина холостяка. Не обращайте внимания на беспорядок, здесь у меня все вперемежку — холсты, остатки обеда, гипс и картины. У моего жилища есть, однако, важное преимущество: не надо обращаться в муниципалитет, чтобы вывезли мусор. Я выбрасываю его прямо из окон, и дождь, превращая мусор в плодородную почву, приносит его в конце концов огородникам, живущим этажом ниже…
