– Н-ничего со мной не происходит! – огрызнулся Олио.
Арива ахнула от удивления.
Олио застонал и потянулся взять ее за руку, но она отдернула свою.
– Извини, сестра, я н-не хотел… – Арива не сделала ни малейшей попытки протянуть ему руку, и он в конце концов опустил свою.
– Умойся, – властно приказала она, вставая. – Переоденься. Побрейся. Избавься от этого ужасного запаха. Через час я желаю видеть тебя в своих покоях. Будь там, а не то я пошлю за тобой гвардейцев.
Олио заставил себя рассмеяться.
– Арива, ты не можешь говорить этого всерьез.
– Будь там, – сурово повторила она и вышла.
Оркид постучал в дверь кабинета примаса и вошел, не дожидаясь приглашения. Отец Поул сидел за огромным письменным столом, читая стопку документов; увидев Оркида, он торопливо встал.
– Канцлер, вы редко наведываетесь в это крыло дворца. Боюсь, вы разминулись с примасом. Он отправился в город.
– Хорошо. Я вообще-то зашел к вам.
Отец Поул, похоже, удивился. Он взмахом руки предложил гостю занять кресло и уселся сам.
– Чем могу помочь?
– Я хотел бы поблагодарить вас за ваш вклад в заседание Совета сегодняшним утром.
– Рад послужить ее величеству.
– Как я понимаю, вы по-прежнему ее исповедник?
– Боюсь, что в последнее время в меньшей степени. Меня теперь по большей части замещает в этом качестве отец Роун. Я постоянно занят горой дел, свалившихся на меня как на секретаря примаса Нортема.
– Ваша рекомендация на Совете несколько удивила большинство из нас. В конце концов, едва ли можно ожидать от клирика, что тот продемонстрирует такое четкое понимание военной стратегии.
– Я усваивал знания с тех пор, как пошел в священники. Наша библиотека содержит не только религиозные тексты; в ней есть исторические сочинения и биографии, рассказы о путешествиях и мифы, анналы прежних военных кампаний. Надлежащий курс действий казался мне очевидным, и промолчать было бы недопустимо.
Оркид непринужденно улыбнулся.
– Льеф – старый солдат, ставший командующим в долгие годы мира, последовавшие за войной с работорговцами. До этого он был отличным полевым командиром. Большая стратегия никогда не относилась к числу его сильных сторон.
– Он может научиться, – возразил отец Поул.
– Ему придется научиться, – сухо отозвался Оркид. – Однако бремя его облегчат добрые советы. Советы королевы. Мои советы. И, как я подозреваю, ваши советы.
Сказанное, похоже, потрясло отца Поула.
– Канцлер, я никогда бы не стал действовать в обход Королевского Совета!
– Я и не предлагаю вам этого. Но бывают случаи, когда Совет является не самым подходящим местом.
– Простите за резкость, канцлер, но к чему вы клоните?
– Я бы высоко оценил привилегию быть доверителем ваших познаний.
– Вы предлагаете мне приходить со своими рекомендациями к вам, а не выносить их на Совет?
– Вовсе нет. Королева надеется, что ее советники будут высказываться напрямик. Но если у вас, к примеру, будет какое-то озарение, которое может касаться срочных дел, вам не обязательно ждать созыва Совета. Если вы придете ко мне, я напрямую доведу вашу рекомендацию до сведения королевы.
Отец Поул откинулся на спинку кресла и соединил пальцы домиком.
– Мне понадобится обсудить это с примасом.
– Нет, не думаю, – покачал головой Оркид. – Пусть это останется между вами, мной и королевой Аривой. Так будет лучше. Меньше инстанций, замедляющих прохождение вопроса.
– С вашего позволения, мне хотелось бы четко оговорить вашу позицию, чтобы между нами не было непонимания. У меня будет прямой доступ к вам?
– Да.
Отец Поул улыбнулся поверх соединенных домиком пальцев.
– Я чувствую себя польщенным.
– Вы согласны?
– Согласен, – кивнул священник. – Думаю эти отношения пойдут на пользу обоим нашим ведомствам.
«И тем, кто ведает ими», – подумал Оркид.
Арива пыталась сидеть как можно царственней, но сохранять подобную позу перед братом было невозможно. Олио стоял перед ней, жалкий и пристыженный.
– Если мои слова показались чересчур суровыми… – начала она, но Олио перебил ее.
– П-прошу п-простить меня, сестра, за м-мое п-поведение, – выпалил он. – Я не могу объяснить, почему ты увидела меня в таком состоянии – во всяком случае пока, – но этого больше не п-повто-рится. Обещаю.
