Краткий разговор с учителем потряс его. Простота идеи Рошфора могла соперничать только с ее гениальностью.
Речь идет, по существу, о паровой машине.
Вода температурой в двадцать пять градусов выше нуля при обычном давлении далека от кипения. Но Рошфор целиком прав: ей предстоит кипеть не при обычном давлении, а при очень низком. Очевидно, резервуар с этой водой придется поместить в пространство с сильно разреженным воздухом. Здесь же будет и холодная глубинная вода. В этих условиях двадцатипятиградусная вода должна бурно кипеть. Да, но все-таки сможет ли этот холодный пар привести в движение турбину?
Рошфор говорит — сможет. Вероятно, он рассчитывает полностью освободить морскую воду от растворенного в ней воздуха, присутствие которого при испарении может уничтожить и без того небольшую разность давлений в обеих частях установки.
Но если так…
Запас теплой воды в поверхностных слоях тропических океанов практически неисчерпаем. Количество холодной воды в глубине безгранично. Безграничен, значит, запас дешевой энергии, которую дает в руки человечества гениальная и в то же время до смешного простая идея Рошфора.
И тогда… Люди будут черпать полными пригоршнями из этой неистощимой сокровищницы, открытой им.
Легкое прикосновение пробудило Карла от мечтаний. Он вздрогнул и обернулся. То был Рошфор.
— Следуйте за мной, — прошептал он и приложил палец к губам.
Эта таинственность гармонировала с настроением Карла и потому не удивила его. Он на цыпочках последовал за учителем, шагавшим бесшумно, как тень. Гости не заметили их исчезновения. Они прошли узкий коридорчик и подошли к маленькой незаметной дверце. Карл знал эту дверь. Она вела в личную лабораторию Рошфора. Здесь он в полном одиночестве проделывал первые опыты. Величайшая осторожность при зарождении новой творческой мысли была одной из характерных черт этого удивительного человека.
Дверца бесшумно открылась и так же беззвучно захлопнулась за ними. Рошфор повернул выключатель. Лампа под невысоким потолком, без абажура и непропорционально сильная для этой небольшой комнаты, залила ее ярким светом. Резкость освещения еще усиливалась белой штукатуркой стен и потолка. В комнате не было ничего, кроме самых необходимых для работы вещей: простые, выкрашенные в белое столы, шкафчики, стулья, лабораторная посуда, инструменты, физические приборы. Лишь в одном углу стояла походная койка, застланная белоснежным бельем: случалось, что Рошфор, увлеченный какой-нибудь новой идеей, сутками не выходил из лаборатории, перемежая напряженную работу краткими часами сна.
Только двое имели право беспрепятственного входа сюда: сам Рошфор и его старый слуга. Грейфер за долгие годы совместной работы с ним был здесь впервые. Он оглядывался с волнением и любопытством.
Единственной роскошью этой комнаты, напоминавшей одновременно монашескую келью и палатку полководца в походе, была безукоризненная чистота. Самый придирчивый глаз не нашел бы ни пятнышка, ни пылинки на всей этой сверкающей белизне.
— Внимание! — сказал Рошфор, и голос его стал резким, высоким, как иногда случалось с ним в минуты особого волнения. — Начинается наказание Фомы Неверного! Пожалуйте сюда, Карл!
Грейфер подошел к невысокому столу в центре комнаты, на котором находилась несложная на вид установка — два небольших стеклянных сосуда. Один из них был до половины наполнен водой, в другом лежали кусочки льда.
— Смотрите, Карл, — сказал Рошфор, — под дно каждого из сосудов подведены одинаковые трубки, расширяющиеся на концах в воронки. Только под сосуд с водой трубка идет от электрической печи, а под другой — из электрохолодильника. В воду погружен термометр с электрическими контактами, который поддерживает постоянную температуру в тридцать градусов. Конструкция, как видите, совсем простая… Теперь смотрите — оба сосуда соединены стеклянной трубкой с краном посередине. Таким образом, можно по желанию устанавливать или прерывать сообщение между обоими сосудами. От горла сосуда, в котором находится лед, идет резиновая трубка к воздушному насосу. Как вы думаете, что получится, если насос заработает?
