-А базиликанцы – в селе? – удивился дед. – Я их не видел!
-Они там, на полуденной половине! – махнула рукой девка. – Их двадцать, да ещё десяток рыжекаменских здесь обретается. Но они чаще на охоте, дичью воинов снабжают. А те все за прудом живут. Там дома им побогаче кажутся!
-Значит, двадцать! – довольно сказал старик. – Ну, это не число… В Рыжих Камнях есть?
-Там – не надо! – возразила девка. – Там и присягу принесли… Ихнему августу, Филиппу…
-Присягу? – зло оскалившись, переспросил Ромуальд. – Ну, господь им судья, что из под сени Святого Креста под шипы Розы ушли… Собирайся!
-Куда?! – подхватилась девка. – Я никуда не пойду! Фома…
Остро заточенное, да ещё и медью обитое навершие посоха с хрустом вошло в глотку базиликанцу. Тот даже не дёрнулся, уже мёртвый, но старик для верности покачал посох в шее, расширяя рану. А потом – ярость затмила глаза, со всего маху обрушил посох на голову единственной внучке. На этот раз не промахнулся – попал в висок…
-Эх, Ронна, Ронна! – прошептал немеющими губами, чуя, как заходится от боли сердце. – Говорил ведь тебе, избалуешь внучку!..
Он плохо помнил, как вышел из дома, как появился на околице и как махал руками, призывая гардар. Лишь услышав перестук копыт, покачнулся. И, к стыду своему, сомлел…
5.Ярослав. Деревня Торонтон. 23 день месяца Серпеня.
-Вперёд! – увидев сигнал старика, поведавший, что всё чисто, приказал Ярослав. – Но – осторожно. Кто знает, что у деда на уме…
Последнее предназначалось уже только десятниками и все они, отобранные лично самим Ярославом, послушно склонили головы. Впрочем, Яросвет и тут не утерпел, брякнул что-то про слишком осторожных, которые… Последние слова заглушил грохот четырёх сотен копыт. Земля ощутимо содрогнулась, хотя кони шли еле-еле. Грунью.
И тут старик рухнул, как подкошенный. На миг своим падением даже притормозив скок. Но расстояние было небольшим, а глаза у большинства – зоркие. Разглядели, что стрелы нет… Но поехали тише – почти шагом. На всякий случай. И большинство – заготовив стрелы. Опять же – на всякий случай…
Доехали быстро – полтора перестрела для владенских коней – не расстояние. Двое дружинников со щитами и Тилла немедленно спрыгнули с коней, травница тут же что-то добыла из сумы, сунула под нос старику… Тот закашлялся, дёрнулся и сел. Глаза ещё бессмысленные, а уже за посох хватается. Девку, впрочем, поблагодарил – ошеломил, по-гардарски сказав «спасибо». И тут же – к сотнику:
-Базиликанцы есть! На том конце села, как и говорил… Их мало, двадцать, к тому же – все по домам разошлись… Сволочи! Да и девятнадцать их осталось…
-Сотник! – подняв с земли тяжёлый посох деда, сказал один из дружинников. – У него посох – в крови!
-Злыдень, в дом! – приказал Ярослав. – Яросвет, Жароок, Травень – ваши десятки со мной! Богдан, Станята – ваши – в обход! Остальные – вокруг села! Смотрите, чтобы ни единой души не выбралось живьём…
-Наших мужиков там нет! – встрял Ромуальд на своём странном гардарском. – Так что любой мужчина – враг!
-Это – хорошо! – проворчал кто-то за спиной Ярослава. – Легче рубить!..
-Ну, тогда –вперёд! – вынимая из-за пояса огромную, на длинной рукояти секиру проревел Ярослав, чуть приподнявшись в стременах. – Слава Роду!
-Слава! – разом откликнулись сто глоток…
Кони, отдохнувшие, да и так – выносливые и крепкие, разом махнули до середины улицы. Пока ни сопротивления, ни даже намёка на него не было… Впрочем, цокот копыт тяжёлой конницы не мог не привлечь к себе внимание… Раскрылось одинокое окно и высунувшегося в него базиликанца пригвоздило к подоконнику сулицей. Завизжала вусмерть перепуганная, или уже успевшая прижиться баба…
-Быстрее! – заорал Ярослав, обрушив вниз руку с секирой – нагнетал кровь для тяжёлого удара.
-Да чего бояться?! – возмутился Жароок, чья быстрая чалая кобыла пластала всего в двух корпусах от сотника. – Мы их одной левой… Как тараканов!
-Вон они, тараканы! – проорал Яросвет, всаживая остроги45 в бока своему тарпану46 с нежным прозвищем Жаба. – Проснулись… Попробуй теперь, прихлопни их!
И впрямь, на другом краю деревне, отгороженном от этого широким и длинным прудом и узким деревянным мостом через него, поднялась суета. Из домов, на ходу снаряжаясь – натягивая доспехи и цепляя оружие… Кажется, их было двенадцать. Точнее всё-таки сложно определить.
