По утрам в ресторане было все так же холодно, однако зима подошла к концу. А с первыми числами марта и совсем пошла на убыль. Ярко светило солнце, снег весь растаял, журчали ручьи, а разбуженные весной чувства заставляли народ бежать в рестораны и там отмечать это. Так что с самого открытия в «Зеркале» посетителей было хоть отбавляй.
Столики заказывали даже за несколько дней вперед, а на Восьмое марта все помещение сняла крупная фирма под банкет. Марина и Карина не должны были приходить, в этот день работала не их смена, но начальство поставило новеньких работать в банкетный день, потому что две официантки из той смены, пухлые и весьма нахальные женщины, заранее отпросились. И конечно же крайними оказались Карина и Марина.
То, что Восьмое марта было праздничным «женским днем», не помешало Карине с Мариной устать, будто в каменоломнях. Им, правда, обещали заплатить, как за два дня, но на официальной зарплате это не отразилось. Последний раз у них вычли за форменную одежду (за те голубые блузки, в которых Марина и Карина работали). И стоили эти блузки, судя по вычитаемым деньгам, словно сшил их маэстро Карден.
— Вам ещё повезло, — увидев, как расстроились сестры, сказала Наташа Орехова, — у вас в рассрочку за форму вычитали. А я когда сюда пришла, мне в первую зарплату денег дали только, чтоб один раз на машине до дома доехать. Все остальное за белую кофтейку вычли, которую я и не ношу давно.
— Почему?
— В своей работаю. А ту я постирала, стала гладить — она под утюгом вся и сжурилась. Так что не плачьте по своей зарплате.
Марина с Кариной и не плакали. Официальная зарплата была такой маленькой, что надеяться можно было только на чаевые. А во время банкета какие ж чаевые. И сестры не любили банкеты, хотя устраивались они не меньше раза в месяц — многочисленное ресторанное начальство любило пировать. А начальства было много — и те, кто снимают помещение под ресторан, и те, кто это помещение сдает, и непосредственные владельцы ресторана, поставщики продуктов и вина, а иногда и представители санэпидстанции, районной управы и различных инспекций.
Иногда так получалось, что кто-нибудь уходил после смены пораньше. Сегодня одни, завтра другие. В этот раз Карина с Мариной выскочили первыми и бегом бежали к метро, потому что по времени у них был шанс успеть — до часа ночи было двадцать минут.
Однако дорогу сестрам перегородила машина. Открылась дверь, и оттуда появилась половинка человека и улыбающееся лицо. Рука, что высунулась из двери, поманила к себе, но сестры остались стоять на месте.
— Идите сюда, девочки! Ну-ка!
— Мы домой, разрешите. — Со стороны Марины светил фонарь, и она, в отличие от Карины, могла разглядеть сидящего в машине. Девушка даже узнала его.
— Так садитесь к нам, мы вас подвезем до дома. Только попозже. Человек вылез из машины весь и теперь стоял, облокотившись о дверцу.
Марина, взяв сестру за руку, отступила в тень.
— Покатаетесь с нами, давайте, девчонки, не тяните время, — настойчиво доносилось из машины. Там сидел второй. А может, и третий, и четвертый — за тонированными стеклами внутренность машины не было видно.
— Нам без женщин скучно, — заявил тот, что сидел за рулем и теперь вылез на улицу. Он даже руку к Марине протянул.
— Мы не хотим никуда. Мы устали, потому что с работы. — Карина вышла вперед и заслонила собой сестру.
— Ну, ещё поработаете, — засмеялись в машине.
Карина заставила сестру отойти ещё на шаг назад.
— Шутим, шутим! — замахал растопыренными пальцами тот, что стоял на улице.
Марина его узнала, а вот Карина, видно, нет. Тем более что он уже схватил её за руку и попытался притянуть к себе.
— Отпустите меня! Я не хочу никуда! — закричала Карина.
Марина вцепилась в нее. Что делать дальше, она просто не знала. Знала только, что будет тянуть к себе сестру до самого последнего момента. Марина даже не кричала: чего кричать зря, кому они нужны на пустой темной улице?
Чудеса — это всегда приятно. Быстрая фигура, которую краем глаза Марина заметила на повороте, вдруг оказалась возле машины.
— Руслан, в чем дело? Эй, слышишь, это я!
