Все три внедорожника не выглядели презентабельно. Они были старыми и побитыми. Первый был относительно неплохой «Лендровер» с одной вмятиной. Второй внедорожник был гораздо старее, но у него не было вмятин. Это был «Мицубиси Паджеро». А третий внедорожник являл собой ужасное зрелище. На его боку остались следы от выстрелов из автоматов. Это был «Ниссан», который непонятно как еще передвигался по пустыне с такими «ранениями» в корпус. Все три машины, изначально белые, были серыми от песка и налипшей грязи.
Группа сотрудников разместилась по машинам. Майор подошел к Сеидову, протягивая два пистолета.
— Это все, чем мы можем поделиться, — улыбнулся Томашевски. — Но оружие нужно будет потом нам вернуть. Вы умеете из него стрелять?
— Не нужно, — мрачно ответил Сеидов. — Пистолеты нам все равно не помогут. Они только создают ложную иллюзию защиты. Оставьте их у ваших людей. В моей группе нефтяники и геологи, а не коммандос.
— Я вас понимаю, — согласился майор.
Фархад посмотрел на две другие машины, убедился, что все уселись, залез в салон первой машины и захлопнул за собой дверь.
— Мы можем ехать, — негромко сказал он Томашевски.
Тот, в свою очередь, уселся на переднее сиденье и отдал приказ своему водителю. Колонна медленно тронулась, отъезжая от аэропорта. Первые несколько минут было довольно интересно. Повсюду виднелись интересные сооружения, вдоль дороги были высажены пальмы. Алена с явным интересом смотрела по сторонам.
— Вам нравится? — спросил Сеидов.
— Здесь красиво, — ответила она, — ведь это библейские места. Сюда нужно приезжать, чтобы походить и все осмотреть. Всегда мечтала побывать в Иордании и в Израиле.
— Еще успеете, — кивнул Фархад. — Тем более что сейчас отменили визы для российских граждан в Израиль. Можете в любой момент взять билет и полететь в эту страну. Я тоже ни разу не был в Израиле. Наверное, интересно увидеть храм, где был похоронен Христос, а потом воскрес. Пройти по его пути и выйти на гору, где его распяли. Очень интересно. У вас еще все впереди.
— У вас тоже, — возразила Алена, — я ведь знаю, сколько вам лет.
— Боюсь, что мои путешествия для удовольствия уже закончились. Теперь я буду выезжать вот в подобные командировки. Хотя в Ираке я уже работал раньше целых три года. А вот в Иордании никогда не был.
— Вы прилетели сюда в первый раз? — повернулся к ним Томашевски. — И пани тоже? Как вас зовут? Меня зовут Гжегож. А вас?
— Алена Сизых.
— Какое красивое имя, — восхищенно сказал майор. — Оно вам подходит. Значит, вы здесь в первый раз?
— Да, — ответила Алена.
— Я думал, что вы полька. У вас такие красивые глаза, — сделал комплимент майор.
— Мои родственники из Львова, — ответила Алена, — но они еще в начале века переехали в Москву.
— И у вас наверняка есть польская кровь, — обрадовался Томашевски.
Фархаду не понравилось, что этот майор так нахально ведет себя по отношению к его помощнику.
— Где самые опасные места на пути следования? — спросил он у майора.
— После границы везде, — честно ответил Томашевски. — Нас могут обстрелять в любом месте. Но это просто дикие группы, которые стреляют в любую двигающуюся мишень. Если они понимают, что мы вооружены, то сразу уходят. Сержант обычно дает одну очередь в воздух, и мы едем дальше…
— Они тоже стреляют в воздух? — уточнил Сеидов.
— Нет, они стреляют в машину, — меланхолично заметил майор, — поэтому самые большие потери среди водителей. Обычно стреляют сразу в них, чтобы остановить автомобиль. И это не всегда террористы. Иногда обычные бандиты — хотят пограбить вот и рассчитывают взять все, что можно взять.
— Вы меня успокоили, — мрачно пошутил Фархад. — По-вашему, лучше встретиться с бандитами, чем с террористами?
— Со всеми плохо, — ответил майор, — в этой стране все уже давно потеряли, как это правильно сказать, цену человеческой жизни. Они убивают друг друга каждый день. И больше всего ненавидят американцев. Но нас тоже считают американцами. Для арабов все равно, кто перед ними. Поляки, украинцы, англичане, немцы, греки. Они всех нас считают американцами и оккупантами. Только для турков делают исключение. Их ненавидят еще больше.
