— Спасибо, — с удовлетворенным видом кивнул Сеидов. — Надеюсь, что все поняли, насколько сложной будет наша командировка. И от нашей сплоченности и понимания зависит успех нашей миссии. Все считают, что этот первый российский десант должен быть успешным. Чтобы первый блин не был комом. У меня все. Увидимся завтра в аэропорту. Если кому-то нужна машина, пусть скажет об этом моему помощнику. Она все проконтролирует.
Он поднялся и пожал руку каждому из присутствующих. Когда все вышли, полковник замешкался.
— Извините, — сказал Амансахатов, — у меня несколько необычный разговор.
— Да, конечно. Я вас слушаю.
— Вам нужно отдельно переговорить с нашими женщинами, — сказал полковник, глядя в глаза Сеидову.
— Не понял. О чем переговорить?
— У нас будет сложная командировка. Мало воды, отсутствие должных условий, неблагоприятная погода.
— Они это все знают, — улыбнулся Фархад.
— Нужно с ними переговорить, — повторил полковник.
— О чем говорить?
— Нужно узнать, когда у них месячные.
— Что? — изумился Сеидов. — Вы с ума сошли, полковник. Как вы себе подобное представляете. Чтобы я вызвал двух молодых женщин и задал им подобные вопросы? Надо мной потом будет смеяться вся наша компания, весь город.
— Мы всегда уточняем подобные вопросы в таких сложных командировках, — без тени смущения заявил полковник. — Мы едем туда не развлекаться, а работать. В таких случаях мы обязаны уточнять подобные факты. Даже в нашей службе охраны. Мы не рекомендуем использовать женщин, работающих в охране, в критические дни. Может быть любой сбой, любое отклонение от нормы. Некоторых бросает в жар, некоторые чувствуют себя неважно, у некоторых начинаются проблемы с пищеварением…
— Вам лучше знать, полковник, — нахмурился Фархад, — я не могу задавать подобные вопросы женщинам. Извините, но просто не смогу. И вообще не представляю, как можно задавать такие вопросы. Это просто неприлично.
— В балетных труппах есть специальные помощники режиссеров, которые отмечают критические дни у всех балерин, — сказал Амансахатов. — Это работа, и мы должны понимать, как они себя будут чувствовать. Возможно, в некоторых случаях их придется заменить.
— Как вы себе это представляете? Я сейчас вызову своего помощника и задам ей такой вопрос? Извините, но я не могу. И не хочу. В конце концов, мы всегда выступали за равноправие. Кроме того, сегодня есть масса гигиенических средств. Извините, но мне даже стыдно об этом говорить.
— В таком случае разрешите мне узнать эти подробности. У нас не будет времени на смену гигиенических средств и не будет возможности обеспечивать их потребности. Мы летим всего на неделю и должны быть уверены, что в решающий момент наши женщины смогут выдержать этот тяжелый путь.
— Какой-то бред, — пробормотал Фархад. — Хорошо. Узнавайте сами. Чтобы я к этому не имел никакого отношения.
— Я так и сделаю, — кивнул полковник, выходя из кабинета.
Сеидов посмотрел ему вслед, прыснул и, не выдержав, громко рассмеялся. Кажется, самая большая проблема у них будет с этим полковником, начисто лишенным всякого чувства юмора. Или Амансахатов действительно прав и сам Фархад относится к этой командировке без должного внимания? Но в любом случае такие подробности узнавать он не будет никогда. Хотя бы потому, что никогда не сможет задать подобный вопрос своим сотрудницам. Тем более Алене Сизых, которая ему так нравится.
Зазвонил телефон прямой связи с президентом компании. Фархад быстро взял трубку:
— Слушаю вас, Борис Александрович.
— Добрый день, Фархад Алиевич. Как у вас дела? Все готово к вашей командировке?
— Да, все в порядке.
— Наш посол в Багдаде будет о вас знать, — сообщил Вайнштейн. — Вам обещают выделить охрану, но все равно будьте осторожны. У меня брат недавно вернулся из Израиля и считает нашу поездку одной большой авантюрой. В Иордании и Сирии находится масса беженцев из Ирака. Никто уже не верит, что там когда-нибудь будут мир и порядок. Но мы все равно должны попытаться провернуть наше дело. Если нам удастся закрепиться, то это будет очень перспективное направление. Возможно, когда-нибудь американцы уйдут, и там действительно воцарится относительный порядок. В конце концов, никто не должен наводить в стране порядок вместо самих иракцев. Вот пусть они и стараются.
