- Этого профессиональные революционеры, представь себе, не сообщали. А вообще-то удивительную биографию обнаружили мы с тобой в Словаре: прототип Рахметова этот Павел Александрович - это раз, уже в то время коммунист от самого Маркса - это два, уплыл в Океанию - это три. Самое-самое интересное три! Потому что - романтическое! Спасибо тебе, Костенька! Без тебя я бы ничегошеньки о Бахметьевых не узнал!
- Спасибо - это хорошо, я живой человек, поэтому люблю благодарности, но совесть не позволяет умолчать: тут одна деталь при ближайшем рассмотрении обнаруживается. - Что за деталь? - Павел Александрович - он без мягкого знака. - Уточни? - Уточняю: Павел Александрович - он Бахметев, а не Бахметьев. Пустяка какого-то, мягкого знака ему до Бахметьевых не хватает. Мужик что надо, но вот - деталька... Можно сказать, компромат. - Ай-ай! Я уже успел сильно размечтаться! И всегда со мной так: если быстренько размечтаешься, значит, после хвататься тебе в разочаровании за собственную голову! Бахметьев К. Н. схватился за голову. - Вот так! - Океанию не жалей, посоветовал Костенька. - По сведениям, там черт ногу сломит, в Океании. Сколько там разных государств, кому эти государства приписаны, сколько народонаселений, сколько языков - никому толком не известно. Самостоятельная эта часть света или не самостоятельная - неизвестно. К тому же поехать в Океанию - это даже и для меня накладно. Это только для Сержика Мавроди подходит. А живут в Океании кенгуру. И еще подобные сумчатые.
- Что они, хуже всех, что ли, - сумчатые кенгуру? Они - тоже звери, не хуже других зверей. Нет, что ни говори, я с удовольствием побывал бы в Океании. Жалею - не пришлось! - Кто говорит, что кенгуру хуже? Никто не говорит - хуже. Но, может, дяд Костя, ты все ж таки пойдешь на компромисс? Мягкий знак - да разве это принцип? Стоит ли из-за мягкого делать серьезную разборку?
- Пойми, Костенька, тут действительный принцип! В моем возрасте - и к кому-то примазываться, выдаваться за родственника? Хот бы за однофамильца?! Нет и нет! Нынче мне как никогда надо глядеть фактам в глаза: я - Бахметьев, а он Бахметев! Есть разница! Налицо разница!
- Тогда - не скучай, дядя Костя, а мне пора. За мной с минуты на минуту должны приехать.
- Кто должен-то? - Милиция. - Милиция? Это как же? Это как же понять?
Бахметьев К. Н. настолько удивился, что огорчение по поводу Океании пусть
временно, но забылось. - Ну как же! Милиция мен сюда привезла, значит, и
отсюда должна увезти. И мне моего следователя подводить нельзя. Мы с ним
кореши. - Ты, Костенька, что - подследственный? Или - еще кто? - Я? Я по
всей форме подследственный. Дело на меня заведено, допросы оформляются, все
чин чином. Кто вздумает познакомиться с бумагами - пожалуйста, все
оформлено. Я месяц с хвостом обязательно под следствием должен находиться,
обстановка диктует. Больше не надо, но месяц с хвостиком - обязательно!
Необходимо для тех же обстоятельств. - Уж не прикончил ли ты кого-никого?
А? Если по душам? - Что ты, дядюшка, разве можно? Мне? Самому? Да не в
жизнь!
Тут и раздались четыре звонка подряд, и Костенька поднялс со стула, все еще молодой и стройный. Такого - и в милицию? Бахметьеву К. Н. сделалось неприятно: выбьют в милиции Костеньке зубы, еще что-нибудь придумают? Костенька же был совершенно спокоен и крикнул: - Войди! В дверях пощелкал ключ, вошел милиционер, звание старшина, рослый, в годах и с усиками. Он вошел, взял под козырек: - По вашему приказанию явился! - Здорово! - отозвался Костенька. - Шагай в кухню, подкрепись. У нас восемь минут в запасе! Старшина еще козырнул и молча, строевым подался в кухню. Бахметьев К. Н. с удивлением спросил Костеньку: - Ключ-то у старшины откуда? Я же тебе один-единственный ключ давал? - Где один, там и много! Это же, дядя Костя, не что иное, как закон: где один, там обязательно много. Сильно чавкая, старшина из кухни подал голос: - Наши минуты - они правда что в обрез. Начальнику отделения машина требуется на убийство ехать. Еще и неизвестно, какое убийство, - то ли бытовое, то ли финансовое, то ли политическое. - А тогда - поторапливайся. Сколько успеешь - твое, а с собой - не брать. Я же не тебя, я дядюшку пропитанием обеспечиваю.
