Гигантский зал стихает и понемногу пустеет, магазины один за другим закрываются, и в девять вечера вы уже чувствуете себя как в пражском кафе «Славия» за полчаса до закрытия: уборщики высыпают содержимое урн и подметают пол прямо под вашими ногами, недвусмысленно намекая, что и вам пора освободить место. И вот возле строки с обозначением вашего рейса зажигаются немигающие лампочки, и голос из репродуктора приглашает отлетающих рейсом Кувейт — Дели — Бомбей к выходу № 46. Вы идете, точнее, едете по движущейся дорожке примолкшего коридора, чтобы во второй раз за день подвергнуться придирчивому осмотру, свидетельствующему о том, что теперь везде должны считаться с террористами и возможностью угона самолетов. В большом зале с огромным, теперь уже потухшим телевизионным экраном придется довольно долго ждать толпу будущих спутников, прибывших к рейсу из города, после чего вы пройдете через туннель, — и вот уже в дверях самолета «Боинг-747» вас приветствуют две улыбающиеся девушки в сари, а молодой человек в синей форме показывает вам ваше место. За десять летных часов вы можете припомнить события, которые значительно изменили внутриполитическую обстановку в Индии.
До выборов 1977 года у власти в республике стояла партия Индийский национальный конгресс, за тридцать лет со времени освобождения страны не встретившая ни одного серьезного конкурента, не говоря уже о таком, который был бы способен одержать над ней победу. Почти столетняя борьба за самостоятельность Индии и ее лучшее будущее, великие вожди движения — Мотилал Неру, Махатма Ганди, Субхашчандра Бос, Джавахарлал Неру — все это окружало партию Индийский национальный конгресс ореолом непререкаемого первенства в государстве, хотя уже кое-где, в одном-двух индийских штатах, оппозиции удавалось выбить ее из седла. И вот летом 1977 года на выборах партия Индийский национальный конгресс, руководимая столь популярным премьер-министром Индирой Ганди, потерпела сокрушительное поражение. Почти из пяти с половиной сотен депутатских мест в Народной (нижней) палате парламента ей досталось лишь 153, в то время как большинство (более половины) мандатов получила оппозиционная коалиция, называвшая себя «Джаната парти» (то есть «народная партия»), и ее вождь Морарджи Десаи (тогда ему был восемьдесят один год) стал премьер-министром Индии.
Результаты выборов поразили весь мир, но любой индиец легко объяснит их причину. В 1975 году конгрессистское правительство приняло ряд чрезвычайных мер, которые были суммарно обозначены английским термином emergency — «чрезвычайное положение». Они должны были служить самым похвальным целям: ликвидации черного рынка и устранению всего, что затрудняло экономическое развитие страны, повышало темпы роста инфляции и угрожало бесперебойному снабжению народа продовольствием и предметами первой необходимости. На экономическом фронте «чрезвычайное положение» дало весьма положительные результаты. Индия стала полностью обеспечивать свои потребности в основных продуктах земледелия и даже создала невиданный для нее резерв — восемнадцать миллионов тонн зерна. Это был бесспорный успех, не умаляемый даже тем фактом, что именно в 1975/76 году в силу благоприятных климатических условий по всей стране был собран рекордный урожай.
Хуже было то, что необходимость «выкорчевать» из экономической жизни государства антисоциальные элементы дала полиции и государственным чиновникам небывалые полномочия, и вскоре некоторые из них начали использовать свою власть не только для устранения тех, кто мешал развитию экономики, но прежде всего для сведения счетов с политическими противниками, а нередко и просто с частными лицами. Без суда и формального обвинения за решеткой оказалось свыше ста тысяч человек, в первую очередь руководители политической оппозиции на всех уровнях; будущего премьер-министра Десаи, невзирая на его возраст, тоже более семнадцати месяцев продержали в заключении. В конце концов стали арестовывать всего лишь за высказывания недовольства вслух, за критику правительства и его органов. Вся печать стала подвергаться строгой цензуре.
