— Она не ночевала дома.
О черт. Как некстати.
— Вы снова поссорились?
— Нет. Вовсе нет. Она оставила записку, что останется в доме своего друга…
Она оставила записку. Это было много больше, чем то, что делала Анджела, покидая дом. Том покачал головой.
Раньше это Мэллори звонила ему и с дрожью в голосе сообщала, что пропала Анджела.
— Чего ты боишься?
— У нее есть друг по имени Дэвид, парень из колледжа, с которым она часто встречалась. Тот самый, что дал ей на время камеру.
— Какую камеру? И что ты знаешь об этом Дэвиде?
— Почти ничего. Я не знаю даже, как он выглядит. Ты думаешь, она его со мной знакомила? Единственное, что я знаю, — он работает в ресторане гостиницы, и он мужского пола. — Анджела начала рыдать. — Я столько надежд на нее возлагала, но это так трудно — растить ребенка одной, без мужчины в доме.
Иисус! Том вздохнул.
— Не плачь. Ладно? Что, по-твоему, я должен сделать?
Откуда-то из комнаты донесся голос Мэллори:
— Кто там?
— Ну, вижу, я пришел, куда надо, — сказал Том стоящему перед ним худощавому парнишке с удивленно вытаращенными глазами.
Надо отдать Дэвиду должное — его удивление длилось лишь несколько мгновений.
— Это твой дядя, — догадался он. А потом протянул Тому руку. — Как себя чувствуете, сэр?
Сэр. Для этого ребенка он «сэр».
— Прекрасно. Но мать Мэллори немного за нее беспокоится.
Подошла Мэллори и раскрыла дверь шире.
— Но я оставила ей записку.
На Мэллори была длинная мужская рубашка, под которой, похоже, ничего не было. Она улыбалась ему, улыбалась Дэвиду — улыбка Дэвиду была просто ослепительной.
Дэвид смотрел на Тома; в его взгляде было беспокойство. Тем не менее он взял Мэллори за руку, словно не мог стоять рядом, не дотронувшись до нее.
— Итак, я поймана с поличным, — вздохнула Мэллори, все еще приветливо улыбаясь. Это было поразительно. Том всегда видел ее мрачной. — Я провела ночь с Дэвидом. Ты пришел, чтобы отволочь меня домой за волосы?
Дэвид сделал шаг назад:
— Может, поговорим обо всем в комнате?
Том прошел в комнату, отметив про себя, что ему начинает нравиться этот паренек. Он оказался совсем другим, чем Том ожидал. Это не был сумасшедший байкер или погруженный в себя поэт контркультуры с взъерошенными волосами, уверяющий всех, что он страдает за свои убеждения (а на самом деле просто из-за собственной лени).
Комната Дэвида оказалась на редкость чистой — конечно, насколько это возможно для человека двадцати лет. В одном углу располагались кухонные принадлежности. Рядом с дверью находился стол, весь заваленный цветными, поблескивающими на солнце фотографиями. На стене висела доска для рисования. Рядом в углу стояла фотокамера на треноге. Здесь же Том увидел компьютер и полный набор компьютерных принадлежностей, включая сканер и цифровую видеокамеру. Подобный набор Компьютерный Маньяк считал минимумом для летнего отдыха. Летом он не упаковывал вещи для отъезда, а отключался от мира, впиваясь в экран компьютера.
Компьютер несколько озадачил Тома. Похоже, Мэллори связалась с еще одним фанатиком компьютера.
— Хочешь кофе? — спросила Мэллори, направляясь к кухонному шкафчику, чтобы достать еще одну чашку.
— Да. — Глоток кофе всегда усмирял его головную боль.
Пока Мэллори наливала кофе, Том молча осматривал комнату. Смятая постель на двуспальной кровати в дальнем углу комнаты, разбросанная по полу одежда… Да, он застал их с поличным.
Зачем он здесь? Ах да, посмотреть на этих двоих и понять, что происходит. Что происходит, ясно видно с первого взгляда — эти двое любили друг друга; это было написано на их лицах.
Возможно, у них ничего не выйдет. Они совсем молоды и легко могут наделать кучу ошибок. Но смотреть на них сейчас было просто приятно — казалось, для них эта маленькая студия была небесным раем.
— Я поеду домой и поговорю с матерью, — тихо сказала Мэллори Дэвиду. — А потом мы встретимся в городе. Под нашим деревом.
У них есть свое заветное дерево. Сердце Тома дрогнуло. Когда-то у него с Келли тоже было дерево. Том встречался с ней под этим деревом каждый вечер после ужина.
— Я поеду с тобой, — сказал Дэвид. — Я хочу познакомиться с твоей матерью.
