– Говори сейчас, – потребовал отец. Он махнул рукой в сторону медперсонала. – Они свои.
Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не смотреть на Макса.
– Нет, – проговорил я, хотя редко перечил отцу. – Я зайду позже.
Я развернулся и быстрым шагом вышел из комнаты, не обращая внимания на грубый оклик отца. Когда минут через десять служащие вышли, я ждал дальше по коридору, в нише у окна, рядом с бельевым шкафом. Макс появился последним, тихо прикрыв за собой дверь папиной комнаты.
Я молча подскочил и схватил его за руку.
– Можно с тобой поговорить? – процедил я сквозь стиснутые зубы.
Я втолкнул Макса в довольно вместительный бельевой шкаф, и, крепко держа его, включил свет и закрыл за собой дверь.
Лицо Макса исказилось от гнева.
– Какого хрена…
Я прижал его к задней стенке, кипя от злости.
– Что, черт возьми, происходит?
Он вырвался из захвата и грубо толкнул меня.
– Эй, отвали. Ты что творишь?
Мы все еще стояли почти вплотную друг к другу. Лицо Макса, искаженное от ярости и потрясения, находилось всего в нескольких дюймах от моего, и я изучал каждую его частичку. Каменный подбородок, покрытые щетиной щеки. Влажные темные глаза бесстрашно встретили мой взгляд. А этот рот…
«Боже…»
Тело внезапно проснулось. Такого не было уже несколько лет. Готовность. Ожидание. Звенящая смесь нервозности и жара.
Встревоженный, я отпрянул.
– Кто тебя послал?
Макс моргнул.
– Кто послал… Да никто. Я получил эту работу через доктора Фигероа из Вирджинии Мейсон…
– Чушь собачья, – выплюнул я. – Думаешь, я в это поверю? Сперва на собрании Анонимных наркоманов, теперь здесь? Сколько ты за мной следишь?
«Боже, как много знает этот парень? Помимо собраний Анонимных наркоманов? Об Аляске?»
Макс поднял руки.
– Успокойся. Я не следил за тобой.
– Это совпадение?
– Да, – проговорил он. – Еще десять минут назад тебя звали Скотт, и я думал, что мы больше никогда не встретимся.
Я отступил назад, размышляя.
– Не верю.
– Не хотелось бы тебя разочаровывать, но мне плевать, во что ты веришь.
Глаза мои вспыхнули.
– Сколько?
– Что?
– Сколько? Ты ведь хочешь денег, так давай с этим покончим. Сколько тебе нужно, чтобы уйти, не проронив ни слова? Знаю, ты подписал для отца соглашение о неразглашении, но боюсь, я не верю в юридическую сознательность членов группы Анонимных наркоманов.
– Просто невероятно, – прошипел Макс. – Не нужны мне твои деньги.
– Нет? Не я, так газетчики заплатят, так ведь? Как тебя зовут? Полное имя?
– Макс Кауфман. – Его губы изогнулись в кривой усмешке. – Первый.
– Если ты лжешь…
– Я не лгу, Скотт.
Он смотрел открыто. Твердо. Как человек, которому нечего скрывать. Но в его руках находилась вся моя жизнь. Я попытался спрятать читавшийся во взгляде неприкрытый страх, но Макс, похоже, его заметил. Плечи его опустились, и он вздохнул.
– Я не собираюсь тебя продавать, – проговорил он. – Богом клянусь. Я здесь, чтобы работать. Я понятия не имел, кто ты, а теперь, когда знаю, не скажу ни слова. Это твое дело.
Хотелось ему поверить, но я не знал как. Он и это прочел в моем взгляде.
– Это ведь ты предложил меня подвезти, – проговорил Макс. – Ты хотел услышать мою историю, и я тебе рассказал. – Он понизил голос. – Не стоило с тобой делиться.
«Я не ошибся. Я сделал ему больно».
Макс оказался не настолько бесчувственным, как я. Не созданным из камня и льда. Он был изменчив. Словно вода и пламя. Боль не лишала его жизни, а лишь подпитывала. Делала лучше. Сильнее. И он не выносил, когда кто-то – я – относился к этому легкомысленно. Он не стал бы использовать свою историю, чтобы сблизиться со мной ради денег. Я почти не знал этого парня, но это понимал. Чувствовал.
Я отступил и сделал небольшой круг внутри шкафа.
– Черт. Ненавижу подобное чувство.
– Сбит с толку? – Макс поднял голову и скрестил на груди руки, обтянутые веревками тонких мышц. – Посмотрим, что ты скажешь, когда сынок шефа засунет тебя в бельевой шкаф в первый же рабочий день.
Простое упоминание об отце, словно пощечина, привело меня в чувство.
– Верно. Отец – твой шеф, а я после него. Так что вполне могу тобой командовать.
– Сайлас…
– Мистер Марш, – бросил я. – И, если скажешь хоть слово, я быстренько натравлю на тебя весь юридический отдел.
