– Я не одна, – ощетинилась Фрэнсис. – Мне помогает съемочная группа.
– Что-то я их не вижу. – Лукас нарочито огляделся по сторонам.
– Они прибудут позже, когда я немного освоюсь на местности. Какой смысл снимать все подряд?
Лукас снова рассмеялся. Однако, заметив раздраженный блеск в глазах Фрэнсис, посерьезнел.
– Итак, что вы желаете узнать о Рембрандте?
– Самое интересное! – выпалила Фрэнсис. Перед отъездом она едва успела пролистать пару брошюр о художнике, но, кроме избитых фраз о его величии и гениальности, в голову ничего не приходило.
– Тогда вам фантастически повезло. Я обожаю Рембрандта и знаю о нем, без ложной скромности, все… ну или почти все, – добавил, скромно потупив взор, Лукас. – Лучшего гида вам не сыскать во всем королевстве.
– Вот как? – с сомнением спросила Фрэнсис.
– Вы мне не верите? И это после всего, что между нами было?
Фрэнсис ошарашенно округлила глаза и уставилась на мужчину. Что он имеет в виду? Обычно фразу «после всего, что между нами было» можно услышать из уст истеричной девицы, выставленной любовником за дверь после бурной ночи.
– После того как я едва не оттоптал вам ногу. – Лукас заливисто рассмеялся. – Единственный способ вас разубедить – начать экскурсию по дому-музею прямо сейчас. Кстати, вы уже посетили Национальную галерею?
– Пока нет, но…
Лукас не дал ей закончить:
– В таком случае мы туда отправимся сразу же после осмотра дома. Немыслимо говорить о художнике, не видя его полотен. Здесь собраны лишь рисунки и офорты. Подлинные шедевры мастера хранятся в Рейксмюсеуме. – Лукас подхватил Фрэнсис под руку и повел в сторону первого зала.
Лукас и впрямь оказался потрясающим рассказчиком и знатоком Рембрандта. Лишь к окончанию экспромт-экскурсии Фрэнсис вспомнила, что так и не умыла лицо после прогулки по душному городу.
– Может быть, перекусим в кафе перед тем, как отправиться в Национальную галерею?
– Я не голодна… но с удовольствием выпью стаканчик освежающего сока.
– Отличная идея. – Лукас предложил спутнице опереться на его руку, что Фрэнсис не замедлила сделать.
К чему скрывать, Лукас понравился ей с первого взгляда. Возможно, конечно, она снова ошиблась в выборе… Думать об этом Фрэнсис не желала. По крайней мере, сейчас, когда она чувствовала тепло сильной руки шедшего рядом мужчины.
– Что-то не так? – Фрэнсис нервно скомкала бумажную салфетку и положила неровный комок на край пустой тарелки.
Согласившись на предложение нового знакомого пойти в кафе, Фрэнсис и не предполагала, насколько проголодалась. После стакана свежевыжатого апельсинового сока она заказала картофель фри с мясом и овощами и, к собственному удивлению, все съела. Раньше она стеснялась столь обильно есть в присутствии мужчины, но Лукас казался настолько родным и близким, что через час общения Фрэнсис могла поведать ему самые сокровенные тайны.
– Нет, все прекрасно, – спокойно ответил Лукас, по-прежнему глядя ей в глаза.
– Я уж решила, что у меня тушь размазалась, – невесело пошутила Фрэнсис.
Лукас вежливо улыбнулся.
– Фрэнсис, ты необыкновенно красивая женщина. Пожалуй, самая прекрасная из всех, с кем мне довелось общаться.
– Ври да знай меру, – с ироничной полуусмешкой ответила Фрэнсис.
– Ты мне не веришь? – проникновенно спросил Лукас, накрыв руку собеседницы горячей ладонью.
– А должна? – Фрэнсис с вызовом посмотрела ему в глаза.
– Что тебя смущает? Задавай любые вопросы. С радостью отвечу.
– Ты сказал, что целыми днями сидишь за компьютером, так?
– Так. Я программист в одной финансовой компании, – не моргнув глазом ответил Лукас.
– Тогда откуда ты столько знаешь о Рембрандте?
Он пожал плечами.
– Во-первых, любой голландец может рассказать о великом соотечественнике. А во-вторых, моя мать полжизни проработала искусствоведом в частной картинной галерее. Вместо сказок она частенько рассказывала мне перед сном о художниках и их шедеврах.
– Прости, – едва слышно пробормотала Фрэнсис.
– Тебе не за что извиняться.
– В кого я превратилась? Уже не могу верить людям. – В голосе Фрэнсис прозвучала столь искренняя грусть, что Лукасу стоило огромного труда справиться с желанием обнять ее и крепко прижать к своей груди.
