Музыка стихла, и они опять стали прогуливаться по гостиным и общаться с теми, кто вдруг решил искать дружбы с графом Декстером. Аманда забеспокоилась бы, если бы считала Мартина наивным, но взгляды, которыми они изредка обменивались, дали ей понять, что он отлично знает цену этой дружбы.
Свита Аманды распалась – постоянное присутствие Мартина подле нее ясно говорило о его намерениях. Ее бывшие кавалеры, видя, что им не под силу соперничать с ним, оставили попытки добиться ее руки.
Они прошли в обеденный зал. Усадив Аманду за стол у стены, Мартин принес две тарелки с деликатесами. Едва они взялись за вилки, как их прервали. Аманда подняла глаза и обомлела.
– Можно присоединиться к вам? – Люк Эшфорд, красивый до такой степени, что дух захватывало, кивнул Аманде. В руках у него были две тарелки.
Амелия, сопровождавшая Люка, с улыбкой поблагодарила Мартина, когда тот встал и придвинул ей стул.
– Мы заметили вас еще в бальном зале. Наконец-то можно поговорить.
Люк поставил тарелки на стол, придвинул стул и сел рядом с Амандой напротив Мартина.
– Мне казалось, что высший свет не интересует тебя, кузен.
– Мне тоже так казалось. – Улыбка Мартина была открытой, но взгляд – пристальным. – Я спокойно мог бы без него обходиться, но, – он пожал плечами, – обстоятельства вынуждают.
– Ваше появление наделало много шуму, – засмеялась Амелия. – Почему…
Аманда насторожилась. Она успела хорошо узнать Мартина, а Люка она знала давно. Если Мартин – лев, то Люка она всегда воспринимала как пантеру, ловкую и смертоносную.
Сейчас у этой пантеры шерсть стояла дыбом, однако она ведет себя осторожно, не нападает. Пока. Почему? Ответ на этот вопрос Аманда получила через некоторое время, сообразив, что лев и пантера просто оценивают друг друга. Слова леди Озбалдестонотом, что они хорошо знают друг друга – выросли вместе, – оказались истинной правдой. Мартин ничем не показывал, что чувствует угрозу, но при этом внимательно наблюдал за Люком, пытаясь найти брешь в его обороне.
Что до Люка, то он излучал… предупреждение. И Аманда не могла понять почему. Они с Люком никогда не ладили, однако он был одним из немногих мужчин, чья манера говорить ей нравилась. У него был острый как жало язык, и Аманда часто испытывала это на себе. И хотя они уважали друг друга, между ними никогда не возникало теплых чувств. Поэтому Аманда не понимала, почему вдруг в обществе своего кузена он стал изображать из себя ее рыцаря.
Сидевший напротив Люка Мартин размышлял над тем же вопросом. Когда-то они с Люком были ближе, чем братья. За десять лет, в течение которых они не общались, между ними пролегла глубокая пропасть, однако Мартин не утратил способности читать мысли своего кузена. Да и Люк мог догадаться, о чем он думает и как отреагирует в той или иной ситуации. После возвращения Мартина в Англию они изредка виделись и при этом обменивались парой ничего не значащих фраз. И все же…
Амелия замолчала, чтобы выпить шампанского. Люк тут же воспользовался моментом и обратился к Мартину:
– Ты уже решил открыть Фалбридж-Хаус?
– Это зависит от многих обстоятельств. – Мартин посмотрел на Аманду, потом перевел взгляд на Люка. Он успел заметить, как лицо кузена – лицо падшего ангела – на мгновение приобрело жесткое выражение.
Во взгляде Люка были вызов и угроза, и Мартина так и подмывало спросить, что тот, черт подери, имеет в виду. Между Люком и Амандой никогда ничего не было – в этом он не сомневался, однако почему-то Люк все время пытался защитить ее…
Амелия весело улыбнулась:
– Скажите, а это правда…
Люк повернулся к девушке, и Мартин обратил внимание на то, что его взгляд смягчился. Ага, понятно. Его кузен защищает Амелию, а не Аманду. По его мнению, все, что может причинить вред Аманде, косвенно отразится и на ее сестре.
Это открытие позабавило Мартина, однако у него не было возможности развеять подозрения кузена. Эшфорды и Кинстеры очень близки, поэтому Люк наверняка скоро узнает все новости и тогда поймет, что Аманде и, следовательно, Амелии ничто не угрожает.
Поужинав, они направились в бальный зал. Амелия молчала, поэтому беседу вела Аманда. Она расспрашивала Люка о его сестрах, он отвечал ей, но довольно резко. Когда заиграла музыка, он повернулся к Амелии и пригласил ее на танец. Та согласно кивнула, и обе пары разделились.
