Подпись отсутствовала. И писал записку не Мартин. Его почерк был уверенный и неторопливый, а этот – какой-то неразборчивый, как будто буквы сначала помяли в руках.
Час ранний, однако в бальном зале достаточно народу, чтобы в крайнем случае позвать на помощь. Аманда сложила записку, сунула ее в ридикюль, извинилась перед матерью и тетками и направилась в противоположный конец зала.
Двери на террасу оказались закрытыми. Выглянув в окно и никого там не увидев, Аманда открыла дверь и вышла. Дверь за собой она закрыла, чтобы холодный ветер не выдувал гардину.
Аманда огляделась по сторонам. Терраса была широкой, ее ограничивали высокие кусты. Закутавшись в шаль, она неохотно пошла по террасе вдоль окон, стараясь держаться на освещенной части.
Стояла полная тишина, нарушаемая свистом холодного ветра.
Добравшись до последнего окна, Аманда остановилась и, нахмурившись, чертыхнулась…
– Мисс Кинстер… Мисс Аманда Кинстер…
Аманда устремила взгляд туда, где проем в живой изгороди открывал вход в аллею.
– Идите ко мне, моя дорогая, и в лунном свете мы… – снова позвал ее бесплотный голос.
– Покажитесь! – Аманда пыталась по голосу узнать человека. Голос был знаком, но ей мешали слащавые интонации и визгливость. Однако это точно был мужчина. – Кто вы? Так ведут себя только трусы.
– А как ведут себя трусы?
Аманда резко повернулась и с облегчением увидела, что Мартин, стоя на террасе, закрывает за собой дверь. Одновременно с этим она услышала шорох кустов и удаляющиеся шаги.
Мартин подошел к Аманде.
– С кем ты разговаривала?
– Не знаю. – Она указала рукой на живую изгородь. – Какой-то идиот пытался подманить меня.
– Мужчина?
Его тон разозлил Аманду. Она гордо вскинула голову. Мартин подозрительно разглядывал кусты.
– Да. Мужчина. Но у него ничего не получилось. Да и вообще не могло получиться!
Она решительным шагом направилась к двери в зал.
– А почему ты оказалась здесь? – догнал ее Мартин.
– Потому что кто-то – не знаю кто – прислал мне записку.
– Дай посмотреть.
Она порылась в ридикюле и вытащила записку.
– Вот! Смотри, я ничего не выдумываю.
Мартин, хмурясь, прочитал записку и сунул ее в карман фрака. Аманда лишь хмыкнула и пошла к двери. Ее не интересовали ни записка, ни ее автор.
– Нельзя было приходить сюда одной, тем более в ответ на анонимное приглашение.
Дождавшись, когда Мартин откроет перед ней дверь, Аманда переступила порог и обернулась:
– Это моя записка, мое решение, и я была в полной безопасности. А теперь прошу простить меня: мне хочется потанцевать. С тем, кого я выберу!
С этими словами она хлопнула за собой дверью.
Она позволит ему так вести себя – изображать из себя собственника, – только когда согласится принадлежать ему. А она согласия на это не давала. Пока.
Первым заиграли контрданс. Аманда выбрала в партнеры Реджи. После танца они присоединились к группе девушек, оживленно обсуждавших какую-то проблему. Когда заиграли вступление к котильону, перед Амандой возник Демон.
– Давай потанцуем.
Его приглашение вызвало у нее массу подозрений, однако в его лице она не заметила ни намека на раздражение и пришла к выводу, что покровительственные нотации ей не грозят. Флик, которая ждала ребенка и поэтому не танцевала и сидела в кресле рядом с Онорией, улыбнулась ей и помахала рукой, разрешая потанцевать с ее красавцем мужем.
Короче, котильон Аманда танцевала с Демоном и получила огромное удовольствие. Следующим танцем опять был контрданс, а приглашение поступило от улыбающегося Ричарда.
– Я должен перед отъездом хотя бы один раз за сезон потанцевать с тобой.
– Вы возвращаетесь в Шотландию?
– Катрионе очень неуютно вдали от дома, да и близнецы слишком надолго предоставлены сами себе.
Из всех братьев Ричард был наиболее… нет, не мягким, а понятливым. А Катриона считалась кладезем женской мудрости. Аманда решила, что обязательно поговорит с ней перед их отъездом, и сообщила об этом Ричарду.
– Лучше тебе поговорить с ней сегодня, так как мы уезжаем завтра утром.
После танца ее окружила толпа знакомых, и Ричард поклонился ей и ушел.
Когда раздались первые звуки вальса, она обнаружила рядом с собой Мартина.
