– Что происходит? – я протянула, мой голос был похож на тихое эхо.
Резкая боль в груди почти парализовала мое тело. Я снова почувствовала свое тело. Руки и ноги свело, будто от удара током. Меня словно за шкварник затащили опять в пустоту.
– Она с нами, продолжаем реанимацию!
– Давление?
– Пульс есть, но слабый…
Я стояла в родительском доме и снова не чувствовала свое тело. Дома было пусто. Я бродила по пустым комнатам, даже не надеясь увидеть кого-нибудь. В доме было холодно, с каждой секундой становилось все холоднее. Выйдя в коридор, я посмотрела в зеркало, но так и не увидела свое отражение. Картинки опять замельтешили перед глазами. Первая встреча с парнями, мама, Стоуны, Гарри, Рождество. Чем дальше, тем страшнее мне было наблюдать за происходящим. Я смотрела на свою жизнь со стороны, словно смотрела фильм.
– Нет, не надо… – я испугалась, опять оказавшись в здании, где сейчас должен погибнуть мой отец.
За что? Почему? Я не хочу видеть это! Хотела закрыть глаза, но не смогла. То, что уже пережила однажды, снова предстало перед моими глазами. Я не выдержу этого во второй раз.
– Разряд, – где-то далеко я услышала незнакомые голоса.
Тотчас в груди почувствовала адскую боль и упала на колени.
– Разряд…
– Хватит! – я закричала.
Снова стало легче, боль отступила. Я подняла голову и увидела отца, он стоял возле Гарри и собирался с духом, прежде чем закрыть его своим телом.
– Пап! – я закричала, но понимала, что никак не могу повлиять на прошлое.
Я наблюдала от третьего лица, но мне сейчас было также больно, как и тогда. Раздались выстрелы, и я заплакала.
– Не надо, прошу! Просто отпустите! – я просила, не понимая, что происходит. Почему я здесь? Разве я не умерла? Кто решил так поиздеваться надо мной, и снова показать мне гибель папы? Выстрелы стихли, картинки дальше начали мельтешить перед глазами. Знаю, что будет дальше, и не хочу видеть этого. Почему не получается закрыть глаза? Почему мне не дают просто умереть? Мне предстояло увидеть, как я опять ухожу от Гарри. Увидела, как прошу помощи у Роба.
– Это мой ад? – я спросила, но никто мне не ответил.
Это точно ад, проживать все эти моменты снова и снова. Опять резкая боль, которая парализовала все тело. Я не понимала, что происходит. Казалось я брожу между мирами, и мой прежний мир не отпускает меня. Спустя какое-то время, все снова стихло. Слишком рано обрадовалась. Мои видения стали отчетливее, а точнее, теперь я все видела от первого лица.
– О нет… – я протянула, когда узнала место.
Я была прикована к стене, вот это точно мой ад.
На руках и ногах были цепи, из ран сочилась кровь. Мужчина подошел ближе, в руках он держал гвозди.
– Не трогай меня! – я закричала, с улыбкой на лице он принялся забивать мне гвозди в ноги.
Боль была такой реальной, что я завыла. Почему я здесь опять? Думала, что уже отмучилась. Думала, смерть станет моим спасителем и освободит меня. Но нет, даже она решила поиздеваться надо мной. Мужчина начал загонять иглы под мои ногти. Я мечтала потерять сознание, лишь бы больше не чувствовать боли.
– Есть пульс, – я услышала женский голос и опять переместила в другое место. Теперь, я шла по тропе. Все тело в крови, как тогда, когда я сбежала из плена. Еле передвигая ногами, я продолжала идти. Каждый шаг давался мне с адской болью. Меня топили, резали, били током, еле живая, я продолжала идти.
Все стихло, теперь уж точно. Где-то далеко, я увидела рассвет. Кажется, теперь точно все. Ускорила шаг, зная, что чем быстрее доберусь до конца тропы, тем скорее боль уйдет. Неужели вытерпела все это вновь? Теперь, я обряду покой? Я стиснула зубы и зашагала быстрее. Кашляя кровью, я подняла глаза.
– Пап? – я протянула, не веря собственным глазам.
Мой отец стоял в конце тропы и ждал меня. Он был таким, каким я его запомнила на наше последнее Рождество. Он улыбнулся, и я изо всех сил побежала к нему.
– Эмили… – я услышала знакомый голос, по щекам сразу потекли слезы.
Я кинулась ему на шею, ноги подкосились. Не в силах держаться на ногах, я села на землю.
– Не плачь… – вытирая мои слезы, отец присел рядом, продолжая обнимать меня. Я была похожа на маленького ребенка, которого обидели в школе или ребята с улицы. Мне хотелось ему пожаловаться, чтобы он наказал всех тех, кто обидел меня. Знаю, он не сможет, но мне хотелось, чтобы он защитил меня, как делал это всегда.
