3
На мой взгляд, начальная стадия зомбированности возникает для пациента совершенно незаметно.
Прогнулся под начальника, под тещу-свекровь, под собутыльников на даче и получил удовольствие.
Кончается все одним. На любой вопрос вроде:
— А чо ты, как зомби, тряпка тряпкой?
Следует стандартный для первой стадии зомбированности ответ:
— А чо, я один такой? Вон вся Европа зазомбирована, какой тогда с меня-то сирого и убогого спрос? И ваще, идите все на хрен, хочу лизать господские штиблеты и отдавать деньги секте «Единые во грехе», лижу, не хочу — не лижу. Я свободный человек, чо хочу, то и ворочу.
На второй стадии социальной зомбированности отмечается возникновение провалов в памяти во время разговора с хозяином. Поэтому зомби в этот период постоянно путается, сосредотачиваясь на выполнение тех задач (почти всегда второстепенных), которые ему приказали выполнить либо в начале, либо в конце чтения нотаций.
Начало третьей стадии характеризуется полной психической и физиологической зависимости от повелителей. Зомби третьего уровня даже вдали от хозяина думает: «А как отреагирует на это хозяин? А вдруг рассердится? А может, похвалит?»
У зомби на этой стадии полностью теряется чувство юмора (точнее, он смеется лишь, когда смеется повелитель), становится заметным придурковатость и склонность к сплетням и вранью.
Впрочем эта стадия, завершающая превращение зомби в полного овоща, отнюдь не мешает ему рассуждать о политике и попсе и регулярно голосовать за жуликов и слушать откровенное музыкальное дерьмо.
Стоит отметить, что депресняк — явный признак зомбированности. Свободный человек бодр и весел, даже стоя на коленях перед плахой. Кстати, полная брехня байка про то, что депрессняк давит только девок.
Дело в том, что большая часть мужчин лечит себя бухлом. И потом уже наступает крепкая, как мужская дружба, алкогольная зависимость и ее верная подруга белая горячка.
А воюя с чертями, уже не депрессухи. Тут главное побольше рогатых бестий замочить топором.
Но это уже совсем другая история. А мы, сестрицы, вернемся лучше к той, с которой я начала сей позитивнейший опус.
Глава 3. Только не зомби!
1
Поглаживая пострадавшую от грубости вахтера-садиста конечность и призывая на его голову все венерические заболевания, о которых когда-то узнала из прочитанной от корки до корки Большой медицинской энциклопедии, я шла в указанном этим паразитом направлении по длинному холлу.
Присущих таким местам кресел, рахитичных пальм, диванов и журнальных столиков со свежей прессой и корпоративной рекламой тут не имелось.
Зато имелось нечто совершенно неожиданное: стены холла украшали изображения разных версий Того Света, снабженные комментариями специалистов, разъясняющими содержание сих изображений.
Я замедлила шаг у картин, иллюстрирующих взгляд на мир иной древних греков. Прищурившись, прочла подпись мелким шрифтом под первой из картин: «Гадес — бог Аида, подземного царства мертвых, старший сын Кроноса и Реи, брат Зевса, Посейдона, Геры, Гестии и Деметры, супруг Персефоны».
Гадес произвел на меня отвратное впечатление. Замызганная хламида. Видавший виды треух из пыжика. И палочка для инвалидов в грязной руке с нестриженными ногтями. Он походил на бомжа, вылезшего из канализации, чтобы стрельнуть пару сигарет у прохожих.
Начальник Аида стоял на берегу река скорби Стикс перед вратами в Царство мертвых, поблескивающими медной в лунном свете оковкой и гостеприимно распахнутыми настежь.
Возле ног Гадеса плескались воды вытекающего из мрачного ущелья Стикса, который нес на своих волнах партии всякое дерьмо — бытовые отходы, пустые бочки, сучья деревьев и отчаянно барахтающихся в воде голых орущих пиплов — мимо лодки сутулого старика Харона — такого же чмошника, как и Гадес.
Харон вытаскивал пиплов из Стикса, давал каждому из них по мощной оплеухе, чтобы перестали истерить, и складывал штабелями в свою огромную лодку, дабы позже развезти партию новоприбывших по указанным начальством адресам.
Я с удивлением увидела, как картины начали оживать, и подумала: «Наверное, это рисовалось какими-то хитрыми технологиями. Скорее всего — какая-то невероятная мультипликация. Наверное, пресловутая 4D-графика».
