7
Так что, Катюня меня не впечатлила, как, впрочем, и следующий опус — «Зловещая Атлантика» Дмитро Труповоза.
Там мне хватило сил прочесть лишь следующее:
«Серые руки приложились к стеклу иллюминатора и заскребли по нему когтями.
«Что это за биологический вид?!» — опешил профессор. Но тут он увидал такое, что вся кровь его заледенела, а та, что не заледенела, все равно превратилась в какое-то говно.
Между серыми руками возникла омерзительная рожа, с распухшими сизыми губами, к которым прилипли водоросли.
Взгляд зомби обежал салон батискафа. А потом тварь вылупила на профессора свои хитрые плотоядные глазенки, шустро двигающиеся в покрытых язвами глазницах, и нагло подмигнула труженику гидробиологии.
«Я попал!», — с ужасом понял профессор.
«Он попал», — догадался ушлый зомби.
«Он догадался, что я попал!» — ужаснулся профессор.
«Он врубился, что я догадался, что он попал», — облизнулся зомби».
Вообще-то, сестрицы, Дмитро, сам того не желая, затронул интересный вопрос. И в самом деле, ведь зомби не обязательно должны быть стандартного вида — подобные мумиям кривоногие и криворукие инвалиды, едва передвигающиеся по асфальту.
Зомби вполне могут быть летающими и плавающими. И довольно шустрыми.
Прикиньте, сестрицы. Засели вы со снайперкой на крыше высотки. Забаррикадировали все входы-выходы из нее. И ждете, когда на улице появится толпа беспомощных мертвяков, чтобы отстрелить каждому из них башку.
И вдруг — на тебе! — атака сверху: на вас пикирует стая летучих зомби. Каково, а?
Или вот еще как может случится. Пойдете вы купаться в океане. А оттуда вас хвать за ногу щупальце.
Вы:
— Отпусти меня, добрый осьминог!
А он:
— Я вовсе не добрый осьминог, а злой зомби!
Вы:
— А-а-а!
Он:
— Р-р-р-р! Ням-ням! Вкусняшка!
8
Тяжело вздохнув, я достала «Последнего правозащитника Бухаловщины» Барсы Упыревой.
Там тоже не нашла ничего заслуживающего внимания, кроме следующего эпизода:
«Вдруг бухаловский депутат вылез из кресла и, подвывая, на четвереньках пополз к губернатору. В кабинете резко запахло дерьмом.
У губернатора от ужаса волосы встали дыбом даже на тех местах, где никогда и не росли. Ибо тут и самому педальному лоху стало бы ясно: приемную губернатора посетил вовсе не бомж и даже не человек.
— Отвали, зомби! — взвизгнул губернатор. — Только дотронься до меня, триппераст, и я укушу тебя за нос!
Губернатор широко раскрытыми глазами затравлено следил за приближавшимся к нему ужасом, как студент юрфака следит за выемкой из его кармана полицаями пятиграммового пакетика с героином и трех патронов, понимая, что из гордого, сытого и свободного человека за секунды превращается в завшивленного зэка.
Зомби вцепился костлявыми пальцами в губернаторские ноги и попытался о чем-то поведать остолбеневшему от страха хозяину области.
— Конс… конст… конститу… конституция, — наконец смог выговорить живой мертвец.
Губернатор обмочился и упал в обморок».
Ну не знаю, сестрицы, по-моему, иррациональный страх человека перед живыми мертвецами сильно преувеличен пиндосским кинематографом.
Не верю я, будто русский мужик — даже в трезвом виде — испугается какого-то там зомби. Вот налогового инспектора — это да. Группу омоновцев в масках — тоже да. Группу террористов в масках омоновец — и этих тоже да. А какого-то там вонючего зомби, еле ковыляющего по паркету — нет.
9
А вот полсотни страниц из книжки Параскевы Упыревой «Некробиологи-1. Начало великого пути» я прочла с удовольствием.
Особенно понравилась следующая сцена:
«Собравшиеся в лаборатории студенты офигели по самые гланды, а оживший покойник мерзко прокаркал им:
— Скорее убейте меня, пока я всех не перекусал! Хорош говно жевать, придурки! Убейте меня по-быстрому!
Я сняла с ноги сапог и попробовала упокоить его ударами воскресшего мертвеца. Безрезультатно!
Тогда мы начали обливать зомби всякой хренью, что стояла на полках лабораторных шкафов. Последним облил зомби наш уральский самородок Вася по кличке Алкаш.
И сразу же тело зомби разложилось. И теперь на каталке лежала отвратительная, гниющая масса.
— Ты чем его облил? — спросила я Васю.
— Ептыть! — воскликнул он, посмотрев на наклейку на колбе. — Да это ж анализ моей мочи, я его дал Машке для лабораторки у второкурсников… А перед этим я напился святой водички из канистры, что нам поп в Татьянин день освятил. Очень уж с бодуна ломало, а воду в общаге отключили.
