— Слава богу, — прошептал Макс.
— Думаете, проблема в предохранительном клапане? — спросил Коул у Сидни.
— Вполне возможно. Механикам придется проверить всю систему.
— Позвоните директору по коммуникациям, — обратился Росс к Эмбер.
Коулу не понравился его резкий тон. Эмбер определенно тоже, но она направилась к стационарному телефону.
— Мы скажем, что это единичный случай, — продолжил Росс.
Эмбер обернулась:
— Единичный случай?
— Да.
— Что дает нам право так сказать?
— Мы почти десять лет эксплуатируем самолеты этой модели, и до сих пор ничего подобного не случалось.
— Мне не нравится слово «единичный», — сказала Эмбер.
Глаза Росса сузились.
— Главное, что никто на борту не пострадал. Зачем делать из мухи слона? В своем пресс-релизе мы должны заверить общественность, что все наши самолеты проходят тщательный технический контроль и летать на них безопасно.
— Я согласен с Эмбер, — заявил Макс.
— Разумеется, — ответил Росс. — Ведь это она назначила тебя на должность.
— Я тоже согласен с Эмбер, — сказал Сидни.
— А я с Россом, — произнес Джулиус. — Зачем зря тревожить наших пассажиров?
— Я бы на вашем месте приберег эти слова до тех пор, пока не будет проведена экспертиза, — посоветовал ему Коул.
— Кто вы такой, чтобы давать нам советы? — возмутился Джулиус.
— Я пилот.
— Рад за вас, — отрезал Джулиус.
— Наверное, будет лучше, если вы нас оставите, — обратился Росс к Коулу.
Коул посмотрел на Эмбер. Он уйдет, но только в том случае, если об этом его попросит она.
— А как насчет остальных трехсотых «Бунсомов»? — спросил Макс, что-то просматривая на экране своего мобильного телефона. — Вот. «Мидпойнт эйрлайнз» только что вывели свои из эксплуатации.
— У них всего три «Бунсома», — сказал Росс. — Им было несложно принять это решение. А у нас двадцать четыре «Бунсома». Это четверть нашего парка.
— Мы могли потерять две сотни пассажиров, — заметила Эмбер.
— Но мы их не потеряли, — возразил Джулиус.
— Все. Спор окончен, — произнес Росс тоном, не терпящим возражений. — Без федерального постановления мы не станем выводить из эксплуатации двадцать четыре самолета. Мы найдем причину неисправности и устраним ее. Никто не предлагает отправить этот борт в следующий рейс без предварительной проверки.
— А что, если что-то случится с другим «Бунсомом»? — предположил Сидни.
— Ничего не случится, — ответил Росс.
— Этого нельзя утверждать наверняка, — сказала Эмбер.
— Вы хотите стопроцентной уверенности? Если мы выведем из эксплуатации эти самолеты, мы потеряем миллионы долларов. Это то, в чем я абсолютно уверен.
Макс посмотрел на Эмбер:
— Что вы думаете по этому поводу?
— Это, конечно, большие деньги, но мы не вправе рисковать человеческими жизнями, — ответила она, глядя на Коула.
— Это наш руководитель? — В тоне Джулиуса слышалось пренебрежение.
— Эмбер заботится о благе компании, — ответил Макс, — и я ее поддерживаю. Это наш с ней долг.
— А я считаю своим долгом позаботиться о том, чтобы за время своего краткосрочного правления вы не разорили компанию, — презрительно усмехнулся Росс.
Коул едва удержался от того, чтобы его не оскорбить.
— В здании терминала полно репортеров, — сообщил Сидни.
— Мы должны выступить с заявлением, — сказал Росс.
Эмбер посмотрела на него:
— Нам придется принять решение.
— У нас нет выбора. Ни одна компания не отказывается добровольно от миллиона долларов в день, — констатировал Джулиус.
— Скажи это еще раз после того, как мы потеряем две сотни пассажиров, — пробурчал Сидни.
— Хочешь узнать мое мнение? — спросил Коул у Эмбер.
— Да.
Росс выругался, но Коул это проигнорировал.
— Прежде чем принимать решение, ответь себе на вопрос, посадила ли бы ты Закери в «Бунсом-300».
Эмбер решительно покачала головой.
— Мы выведем самолеты из эксплуатации до получения результатов экспертизы, — заявил Макс.
— Вы оба спятили? — возмутился Джулиус.
Эмбер одобрительно посмотрела на Макса и кивнула. Коул испытал чувство гордости за нее.
— Вы ничего не понимаете, — выпалил Росс.
— Мы потребуем, чтобы экспертизу провели как можно скорее, — сказал Макс. — Но мое решение окончательное.
Подойдя ближе к Коулу, Эмбер тихо произнесла:
