, что твои руки испачканы кровью.
– Нет, не забыла, – прошептала она. Кроме хозяйки, Дик был единственным человеком, знавшим ее тайну, и он мог передать ее в руки полиции. Но он был преданным и честным, и она должна была платить ему тем же. – Хорошо, я это сделаю. Я украду деньги и принесу тебе., ..
– Ах, вот ты где.
Нэн распахнула глаза. В дверном проеме стоял высокий и толстый джентльмен – она видела его впервые.
Стараясь скрыть свой испуг, Нэн отошла от стола и сделала реверанс.
– Прошу прощения, сэр. Я закончу уборку позже, – пролепетала она, направляясь к выходу.
Нэн попыталась обойти незнакомца, но он ухватил ее за локоть:
– Постой. Не спеши убегать. Как тебя зовут?
Нэн уловила в его голосе вожделение и увидела, что он смотрит на ее грудь. Она попыталась высвободиться, но незнакомец крепко ее держал. – Так как же тебя зовут?
– Нэн. Я горничная леди Шарлотты, – пробормотала она, едва шевеля губами.
Мужчина подтолкнул ее к стене и с ухмылкой проговорил:
– Какая же ты пухленькая, Нэн. Скажи, а Фейвершем, часто тебя объезжает?
Книжные полки впились ей в спину, но она почти не чувствовала боли – сейчас ее беспокоило совсем другое.
– Нет, сэр, не часто. То есть... Никогда. Но он очень рассердится, если я не закончу вовремя.
– Я не задержу тебя надолго. – Толстяк подошел к двери и захлопнул ее. – Ложись на стол, девочка. Мы можем с тобой неплохо позабавиться. Тебе понравится. Другие горничные не жаловались.
Нэн в страхе попятилась. Этот человек вызывал у нее отвращение. И от него пахло перегаром – как от ее отца. Толстяк медленно надвигался на нее, деловито расстегивая штаны. Она наткнулась на край стола. Отступать дальше было некуда.
– Что ж ты стоишь? Задирай юбки.
В его голосе появились нотки раздражения, еще больше усилившие ее тревогу.
– Сэр, прошу вас... Я не могу. Я потеряю место...
– Не потеряешь, если мы поторопимся. А теперь перестань скулить и делай то, что я тебе скажу.
Шагнув к Нэн, толстяк положил ладонь ей на грудь. Стараясь от него отстраниться, она нависла спиной над столом, но это ее не спасло – он уже взялся за подол ее юбок. А сопротивляться Нэн боялась: ей казалось, что он от злости может пустить в ход кулаки.
В комнате кто-то кашлянул. А потом послышался голос Джиффлза:
– Прошу меня простить, мистер Лейн.
Толстяк тут же отстранился, и Нэн увидела камердинера, стоявшего в дверном проеме. Напыщенный и самодовольный, Джиффлз был в своих неизменных белых перчатках.
– Позвольте сообщить вам, мистер Лейн, что его милости до вечера не будет дома.
Толстяк нахмурился и проворчал:
– Хорошо. Можешь убираться. Но камердинер и не думал уходить.
– Возможно, вы позволите мне проводить вас до двери, – проговорил он с невозмутимым видом.
– Я и сам найду дорогу, – заявил Лейн.
Застывший в дверях подобно статуе, Джиффлз какое-то время хранил молчание. Потом изрек:
– Позвольте заметить, сэр, что его милость весьма трепетно относится к этому столу.
Мистер Лейн витиевато выругался и, повернувшись к камердинеру спиной, застегнул штаны.
– Проклятие! – заорал он. – Неужели человек не может без помех поразвлечься?! – Снова выругавшись, он направился к двери и вышел из комнаты.
Нэн отступила от стола и, стараясь не смотреть на камердинера, оправила юбки. Собравшись с духом, она наконец взглянула на Джиффлза. Тот смерил ее презрительным взглядом и, брезгливо поморщившись, проговорил:
– Я жду ваших объяснений, мисс.
Нэн тяжко вздохнула. Камердинер сейчас ничуть не напоминал того человека, который успокаивал ее ночью на кухне, когда она рыдала. В его взгляде не было ни намека на доброту и нежность. А у нее не было оснований искать у него утешения.
Снова вздохнув, Нэн пробормотала:
– Я... я понимаю, как это выглядит, сэр, но вы не должны думать обо мне плохо. Он схватил меня, этот мистер Лейн. Он силой уложил меня на стол. Он велел мне задрать юбки, чтоб мог...
– Избавьте меня от подробностей. Я прекрасно все понимаю. Впредь держитесь от него подальше.
– Хорошо, сэр.
– И еще... Не советую вам разгуливать по всему дому. Вам здесь нечего делать. На всем этом этаже вам делать нечего, понятно? – Он посмотрел на нее с подозрением. – Так что же вы здесь делали? Отвечайте.
