Эми внимательно посмотрела на прабабушку, затем – на отца:
– А вы тем временем будете толковать о ваших взрослых делах, правда? Но я уже большая и имею право присутствовать при этом.
– Не дерзи, – строго сказал Майкл. – И если не хочешь, чтобы я тебя наказал, то лучше сделай, как тебе велят.
– Хорошо, папа. – С видом трагической героини Эми поднялась со своего места у окна и сделала несколько шажков в сторону двери. – И все же это несправедливо, что меня выпроваживают вон каждый раз, когда речь заходит о чем-то интересном. Правда, мама?
– Но ты же знаешь правила, моя дорогая, – сказала Вивьен.
Эми с надеждой взглянула на Брэнда:
– Дядя Брэндон, может, ты позволишь мне остаться?
Брэнд покосился на Майкла, и Шарлотта заметила, что тот на мгновение отвел глаза. Граф же с улыбкой повернулся к Эми и сказал:
– Жаль, что тебе приходится пропускать самое интересное, но ничего не поделаешь. Но может быть, хочешь поиграть с собачкой леди Шарлотты?
– Поиграть с собачкой?! – обрадовалась Эми. – А где она?
– Фэнси у меня в комнате, – сказала Шарлотта. – Попроси слугу проводить тебя туда. Если хочешь, можешь помочь моей горничной искупать ее.
– Да-да, конечно! – Девочка бросилась к двери. Потом вдруг остановилась и, обернувшись, сделала реверанс. – Благодарю вас, миледи. Теперь мне кажется, я вас вспомнила. Когда-то давным-давно дядя Брэндон кричал на вас из-за пропавшего ожерелья.
В следующее мгновение девочка выскочила за дверь.
«Неужели Эми была свидетельницей той ссоры? – в ужасе думала Шарлотта. – Что ж, если даже так, то она, конечно же, была слишком мала, чтобы понять суть произошедшего».
Шарлотта осмотрелась и тут же потупилась; ей вдруг показалось, что все смотрели на нее с явным осуждением – даже Розочки.
Да, конечно же, она сама во всем виновата, и ей не следует надеяться на прощение.
Поставив на стол свою чашку, Шарлотта неловко поднялась на ноги – они сделались совсем как ватные. Слезы снова подступили к ее глазам, и она с огромным трудом заставила себя сдержаться.
– Прошу простить мою дочь, – пробормотал Майкл. – Малышка, конечно же, ничего не имела...
– Да, я понимаю, – перебила Шарлотта. – Все в порядке, не беспокойтесь. – Повернувшись к Вивьен, она продолжала: – Я... я должна сказать, что стыжусь того, что сделала пять лет назад. Я была злой и жестокой. Ты стала моей подругой, а я в ответ предала тебя.
Леди Инид издала тихий стон, но Шарлотта смотрела только на Вивьен – она ждала ответа.
– Да, я знаю, что ты раскаиваешься. Ты писала мне об этом, – пробормотала, наконец, Вивьен.
– Но я еще хотела бы сказать об этом лично. – Шарлотта прикусила губу. – Я все понимаю, и я... очень сожалею. Искренне сожалею.
Глаза Вивьен потеплели.
– Тогда не стоит больше об этом думать. Ты ведь знаешь: все хорошо, что хорошо кончается.
Неужели Вивьен действительно так думала? Неужели она готова все простить и забыть? Шарлотта не смела на это надеяться, но все же в ее душе забрезжил луч надежды.
– Никак не могу с этим согласиться, – подал голос Брэнд. – Уверен, что и Майкл придерживается аналогичного мнения.
Майкл и в самом деле усмехался – словно собирался возразить. Но Вивьен приложила палец к его губам:
– Да, возможно. Но мой муж тоже в какой-то степени виновен в случившемся. Ведь он был готов отправить меня за решетку.
– Ты преувеличиваешь, – возразил Майкл. – Я же позволил тебе сбежать...
– Вот как? Я просто перехитрила тебя, дорогой. И тогда ты пришел за мной и признался, что всемогущий маркиз Стокфорд был не прав.
Вивьен улыбнулась, и Майкл улыбнулся ей в ответ. Заметив этот обмен улыбками, Шарлотта мысленно вздохнула. Если бы только какой-нибудь мужчина мог улыбнуться ей с такой же любовью в глазах...
Она перевела взгляд на Брэнда. Граф смотрел на Майкла и Вивьен и хмурился.
– Ты чересчур великодушная, – упрекнул он сестру.
– Послушайте, – вмешалась леди Инид, – Шарлотта искренне раскаивается в своем прегрешении.
– Она посвятила себя служению добру, – добавила леди Стокфорд.
– В отличие от других хорошо известных нам людей. – Леди Фейвершем взглянула на внука с укоризной.
