Одиссея последнего романтика - страница 45

---

Перейти на стр. ОК

---

Та песня — всё к тем же несется она небесам,

Под которыми весело-любо свистать соловьям,

Под которыми слышен страстный шепот листов

И к которым восходят испаренья цветов.

И доколе та песня под сводом звучит голубым,

Благородной душе не склониться во прахе пред ним.

Но, высоко поднявши чело, на вражду, на борьбу,

Видно, звать ей надменно всегда лиходейку-судьбу.

6. «Старинные, мучительные сны!..»

Старинные, мучительные сны!

Как стук сверчка иль визг пилы железной,

Как дребезжанье порванной струны,

Как плач и вой о мертвом бесполезный,

Мне тягостны мучительные сны.

Зачем они так дерзко неотвязны,

Как ночи финские с их гнойной белизной,—

Зачем они терзают грудь тоской?

Зачем безумны, мутны и бессвязны,

Лишь прожитым одним они полны —

Те старые, болезненные сны?

И от души чего теперь им надо?

Им — совести бичам и выходцам из ада,

Со дна души подъявшимся змеям?

Иль больше нечего сосать им жадно там?

Иль жив доселе коршун Прометея,

Не разрешен с Зевесом старый спор,

И человек, рассеять дым не смея,

Привык лишь проклинать свой страшный приговор?

Или за миром призрачных явлений

Нам тщетно суждено, бесплодно жизнь губя,

Искать себя, искать тебя,

О разрушения зиждительного гений?

Пора, пора тебе, о демон мировой,

Разбить последние оплоты

И кончить весь расчет с дряхлеющей землей…

Уже совершены подземные работы,

Основы сущего подкопаны давно…

Давно создание творцом осуждено,

Чего ж ты ждешь еще?..

. . . . . . . . . . . . . .

Июль 1846

К * * *

«Ты веришь в правду, и в закон…» ^>{161}

«Ты веришь в правду и в закон,

Скажи мне не шутя?»

«Дитя мое, любовь — закон,

И правда — то, что я влюблен

В тебя, мое дитя».

«Но в благородные мечты

Ты веришь или нет?»

«Мой друг, ты лучше, чем мечты,—

Что благородней красоты?

В тебе самой ответ!»

«Хотя в добро бы иль хотя б

В свободу верил ты?»

«К чему, дитя мое? Тогда б

Я не был счастлив, не был раб

Любви и красоты».

«Хотя бы в вечную любовь

Ты верить, милый, мог?»

«Дитя мое! волна — любовь,

Волна с волной сойдется ль вновь —

То знает только бог!»

«Ну, если так — то верь хоть в страсть,

Предайся ей вполне!»

«Тебе ль не знать, что верю в страсть?

Но я, храня рассудка власть,

Блаженствую вдвойне!»

Август 1846

Артистке^>{162}

Когда, как женщина, тиха

И величава, как царица,

Ты предстоишь рабам греха,

Искусства девственного жрица,

Как изваянье холодна,

Как изваянье, ты прекрасна,

Твое чело — спокойно-ясно;

Богов служеныо ты верна.

Тогда тебе ненужны дани

Вперед заказанных цветов,

И выше ты рукоплесканий

Толпы упившихся рабов.

Когда ж и их-восторг казенный

Расшевелит на грубый взрыв

Твой шепот, страстью вдохновленный,

Твой лихорадочный порыв,

Мне тяжело, мне слишком гадко,

Что эта страсти простота,

Что эта сердца лихорадка

И псами храма понята.

Октябрь 1846

«С тайною тоскою…»^>{163}

С тайною тоскою,

Смертною тоской,

Я перед тобою,

Светлый ангел мой.

Пусть сияет счастье

Мне в очах твоих,

Полных сладострастья,

Томно-голубых.

Пусть душой тону я

В этой влаге глаз,

Всё же я тоскую

За обоих нас.

Пусть журчит струею

Детский лепет твой,

В грудь мою тоскою

Льется он одной.

Не тоской стремленья,

Не святой слезой,

Не слезой моленья —

Грешного хулой.

Тщетно на распятье

Обращен мой взор —

На устах проклятье,

На душе укор.

1846(?)

Тополю^>{164}

Серебряный тополь, мы ровни с тобой,

Но ты беззаботно-кудрявой главой

Поднялся высоко; раскинул широкую тень

И весело шелестом листьев приветствуешь день,

Ровесник мой тополь, мы молоды оба равно

И поровну сил нам, быть может, с тобою дано —

Но всякое утро поит тебя божья роса,

Ночные приветно глядят на тебя небеса.

Кудрявый мой тополь, с тобой нам равно тяжело

Склонить и погнуть перед силою ветра чело…

Но свеж и здоров ты, и строен и прям,

Молись же, товарищ, ночным небесам!

6 июля 1847

Автору «Лидии» и «Маркизы Луиджи»^>{165}

Кто б ни был ты, иль кто б ты ни была,

Привет тебе, мечтатель вдохновенный,

Хотя привет безвестный и смиренный

Не обовьет венцом тебе чела.

Вперед, вперед без страха и сомнений;

Темна стезя, но твой вожатый — гений!

Ты не пошел избитою тропой.

Не послужил ты прихоти печальной

Толпы пустой и мелочной,

Новейшей школы натуральной,

До пресыщенья не ласкал

Голядкина любезный идеал.^>{166}

Но прожил ты, иль прожила ты много,

Читать дальше

---

Перейти на стр. ОК

---