Одиссей покидает Итаку - страница 193

— Не в снобизме дело. Спешить не надо. Поживем, посмотрим… Если хочешь — можешь на компьютере все варианты проиграть. Обстановка самая располагающая. А то ведь потом не получится: не пустят нас сюда. Объект особой важности тут будет, а не приют эскапистов…

— Например, каторга, — опять вставил Шульгин.

— Как бы и вообще куда-нибудь не деться, — кивнул Берестин. — Олег ладно, он ценный научный кадр, без него не обойдутся, а прочие для чего? Пользы от нас в государственном смысле ноль, а тайну хранить надо. И куда нас в этих целях пристроят?

— Ребята, бросьте, — наконец подал голос и Воронцов, — не та проблема, чтобы за чаем решать. Толку не будет, а переругаемся вполне свободно.

— А что значит — эскаписты? — спросила Наташа.

— Если я правильно понял, Андрей имеет в виду принципиальный уход от действительности. Одни уходят в религию, другие в наркотики, а мы — в буквальном смысле — в мир иной.

— Да, в этом роде, — согласился Новиков, в очередной раз удивившись схожести их с Воронцовым мышления.

— Эскапизм, конечно, дело забавное, даже приятное, одна беда — из него очень трудно возвращаться в нормальный мир. Ты из-за этого и затеял нынешний разговор?

— Пожалуй, — медленно сказал Новиков. — Что-то такое я и имел в виду. Чем дольше мы тут сидим, тем труднее будет реадаптация. После нашей жизни опять начинать существование обычного человека… Работа с девяти до шести, троллейбусы, метро, очереди в магазинах…

Наташа передернула плечами. Слова Новикова будто прямо адресовались к ней. Она вела именно такую жизнь последние годы.

— Но ведь и окончательно порвать с предыдущей жизнью мы не готовы, не так ли? — с вызовом сказала она.

Новиков уже и не рад был, что начал разговор. Расшевелить друзей ему удалось, но проблема оказалась слишком острой и грозила непредсказуемыми последствиями для сложившегося образа жизни. Жить здесь. Все время ощущать, как рвутся одна за другой связи с человечеством (как бы высокопарно это ни звучало), или вернуться домой — и постоянно тосковать об утраченном? Или выбираться время от времени на Валгаллу, как на загородную дачу?

— Я смотрю, о пришельцах вы уже окончательно забыли. Или есть основания полагать, что они решили оставить нас в покое?

Слова Берестина прозвучали настолько неожиданно, что на секунду все замолчали, с недоумением глядя на него, а потом рассмеялись настолько дружно, будто услышали остроумный анекдот.

— Да… Вот блестящий образец стиля «а-ля Новиков», — сказала Ирина. — Надо же так заморочить всем головы…

Воронцов тут же вспомнил подходящий к случаю эпизод из своего военно-морского прошлого, и завтрак закончился в атмосфере веселого облегчения. Похоже, что все, подойдя к краю бездны и заглянув в нее, обрадовались возможности тут же забыть об увиденном. Благо, что всерьез задуматься о том, что в ней открылось, пока не было неотложной необходимости.

…Новиков вышел на крыльцо, прикидывая, чем заняться до обеда и, главное, чем занять остальных. Можно было, к примеру, взять вездеход и прокатить девушек до дальнего распадка, где пострелять глухарей, или переправиться на тот берег, разведать, что скрывается за цепью голубых холмов, или даже попросить Левашова настроить канал перехода на пустынный атолл в Индийском океане, где сообразить нечто вроде праздника Нептуна с купанием и виндсерфингом. В любом случае требовалось действие, чтобы сбить минорный настрой. Даже самой интеллектуальной компании нужны иногда простые развлечения. И внезапно подумал, сколь часто подобные проблемы возникали перед диктаторами.

За спиной у него открылась дверь. Воронцов, уминая пальцем табак в большой вересковой трубке, подошел и сел боком на перила. Чиркнул спичкой и долго водил ею над жерлом своего курительного устройства, добиваясь, чтобы табак затлел равномерно и на должную глубину. Затянулся, неторопливо выдохнул дым, полюбовался, как он медленно поднимается вверх в сыром и неподвижном воздухе.

— Ты молодец, командир, сработал четко, минимум на неделю толпа успокоится. А мы с тобой что делать будем?

— С чего ты взял, что нам нужно что-то делать?