— Оно конечно, плагиат, — выразил общее мнение Шульгин, — но смотрится здорово. Знать бы еще, кто это может воплотить…
— Есть кому, — ответил Левашов, до сих пор стойко хранивший в тайне свою идею. — У меня на Селигере проживает великолепный плотник и столяр, дядя Коля Абакшин. Попивает, как водится, но мастер… Топором «Сейку» починит. Давайте, я с ним переговорю, он артель соберет и за приличное вознаграждение чего хочешь сладит.
— А как же?.. — спросил Новиков.
— Да элементарно. Я ему вкручу. Скажем, так: строим писательский дом творчества. На машине ночь покатаю по лесным дорогам — и сюда. При хорошей зарплате и чарке в нужное время им любая география с астрономией до фени. А хоть бы и что — все равно ему никто не поверит…
— Ну раз так — действуй.
— Только сначала нужно материал заготовить. Что ж, при них машину включать будешь?
— Тоже не проблема. А сколько? Ты считал, Леша?
— Да кубов триста надо. Причем желательно бревно метров двенадцать в длину и толщиной полметра…
— И чтобы дубовое…
— Да хоть палисандровое, — сказал Левашов и пошел листать справочники, чтобы выяснить, какая фирма и где располагает запасами нужного строевого леса.
…Так все и получилось. Дядя Коля, незначительного роста худощавый мужик с хитрыми глазами, не очень бритый и как бы не совсем трезвый (хотя и без запаха), прибыл со своей бригадой в восемь топоров, долго и заинтересованно изучал чертежи, походил по площадке, пересмотрел и перещупал бревна, бормоча под нос неразборчивые слова, покурил, глядя на речную гладь, и лишь потом назвал свою цену.
— Ничо, ничо, — успокоил он Новикова, приняв его за главного. — Контора твоя не беднеет, бревна вон вертолетом тягаете, а оно в тыщу рублей час выходит, я цены знаю…
«Вот дьявол хитрый, — ругнулся про себя Новиков, — а мы и не подумали, что дорог сюда никаких нет…»
— По реке перевезли, на барже.
— Может, и на барже, а наверх-то все одно вертолетом, круча вон кака…
Новикову осталось только соответствующей мимикой показать, что да, было дело, сам понимаешь какое, и нечего вспоминать, и с тобой сговоримся, была б работа сделана.
Бригада у дяди Коли подобралась уникальная. В том смысле, что и мастера опытные, и понимали друг друга с полуслова. Кроме самого необходимого, и разговоров на площадке слышно не было. А топоры у них… Сказка, а не топоры, те самые, что и бриться можно, и карандаш чертежный заточить, ну и все остальное, само собой.
Наука плотницкая тоже куда как непростой оказалась. Простую клеть срубить, четырехстенок — и то, а если сложные хоромы, составные, из нескольких клетей, связанных переходами, да с потайными углами, крыльцо на стояке, гульбище на выпусках, с вырезными сенями, шатер с повалами, терем и горницы… Колонисты Валгаллы и слов таких не слышали в своей жизни, а тут пришлось узнать.
Конечно, инженерная смекалка Левашова и командирско-хозяйственные способности Воронцова тоже пригодились. Прежде всего — для рационализации традиционных приемов и способов деревянного зодчества.
Самое трудоемкое в этом деле — пазы вдоль бревна рубить, углы опять же. Ну и ворочать бревна, вверх заволакивать… По-старому если, вручную, хорошие мастера только-только два венца в день выведут. Вчетвером. Восемь человек смогут и пять, но не больше. Еще ведь и подмостки делать надо, чтоб наверх бревна поднимать, укладывать, подгонять… Здесь и пригодилась техника. Станок, чтоб за одну прогонку паз прострогать, фрезы специальные для углов, автокран с грейфером. Так что плотникам осталась чисто творческая работа — бревна размечать и сборкой руководить, чтоб все куда нужно ложилось.
Вывели первый венец, и сразу обозначился размах и мощь постройки. По обычаю, пришлось плотников угостить. Оказывается, с древности еще полагается три раза мастеров поить. Первый — как положат нижние венцы, второй — когда доведут до верхнего угла, и последний — как поставят коньковое бревно. Такая вот традиция, не исключающая, впрочем, чтоб и каждый вечер тоже по стаканчику подносили.
Но как бы там ни было, а попотеть пришлось всем. С раннего утра и до самой темноты. Топоры мелькали, завывали моторы станков, над площадкой витал специфический плотницкий фольклор.
