Я вспомнил листья золотые —
Под небом Царского Села,
Где свет увидел я впервые,
И снова память мне дала
С неизъяснимою отрадой
Увидеть ясно, как сейчас,
Деревья и решетку сада
В воскресный, ранний, светлый час.
Один на площади открытой,
Чуть повод трогая рукой,
В черкеске синей, ловко сшитой,
Скакал конвоец верховой;
И вдоль дворца зеркальных стекол,
Вдоль бронзовых кариатид,
Горячий конь ритмично цокал
Подковой звонкой о гранит.
Империя уже клонилась
К ущербу, мглой окружена,
Но чудным блеском золотилась
Садов вечерних тишина;
И на дворцовую ограду,
И на чугунного орла
Ночная поздняя прохлад
С печальной музыкой текла.
Но нам — далекий, музыкальный
Непрекращающийся шум
Мелодией казался бальной.
Беспечно жили мы, без дум
И без тревог; мелькали зимы
Бесшумно-белой чередой,
Кружились, проносились мимо, —
И только помнился порой
Девичий смех и снег хрустящий,
И мех на розовой щеке,
И медный, плавный и щемящий
Вальс на серебряном катке.
О, как блаженно мы кружились
По синему ночному льду,
Тенями легкими носились,
Вновь появлялись на свету.
Так листья с шумом возникают
В прямоугольнике окна,
И мечутся, и пропадают, —
И снова мрак и тишина.
Но сердце помнит благодарно
Виденье отроческих лет:
Снег вьющийся и круг фонарный,
На льду конька мгновенный след.
