— Именно, Дэйв, возможно, нам стоит выпить и поговорить как следует. Хочу быть уверен, что мы правильно понимаем друг друга.
— Разделяю ваше мнение.
— Тогда извини меня на минутку. — Уилкс вышел и вскоре вернулся с бутылкой и двумя бокалами. — Обойдемся без содовой?
— Конечно, — сказал Бэньон. Взяв бокал, он улыбнулся Уилксу: — Выпьем за лучшие времена. Чтобы они наступили поскорее.
— С удовольствием, — ответил Уилкс, присоединяясь к тосту.
Выпив, они снова наполнили бокалы. Сев за стол рядом с Бэньоном, Уилкс раскурил погасшую трубку.
— Что ж, буду откровенен — я приятно удивлен, — сказал он, с легкой улыбкой наблюдая за Бэньоном.
— Вы считали меня совсем тупым?
Уилкс рассмеялся:
— Сказано откровенно. — Со слегка порозовевшими от выпитого щеками он уютно попыхивал трубкой.
— Одни соображают быстрее, другие медленнее, — сказал Бэньон.
— Зачем ты мне всё это говоришь? — спросил Уилкс, вынимая трубку изо рта.
— Я не идеалист, — сказал Бэньон, — и моя жизнь ещё не кончилась. У меня дочь, о которой я обязан заботиться. На одном темпераменте далеко не уедешь. — Он поставил бокал на стол. — Мне нужна работа, лейтенант. Я подумываю о частном сыске, ничего другого делать не умею. Но здесь без помощи полиции нечего рассчитывать на успех.
— Помощь полиции я тебе гарантирую, — сказал Уилкс, поднимая бокал. — В этом городе в полиции у тебя друзья — снизу доверху. Хорошие, настоящие друзья, Дэйв. Но дружба не может быть односторонней. Дружба, о которой мы сейчас толкуем, держится на лояльности. Ты можешь вернуться к нам в отдел хоть завтра. А можешь открыть частное агентство. В любом случае у тебя будут друзья, люди, которые, со своей стороны, тоже хотят быть уверены, что на тебя можно положиться.
— Вы можете позвонить Парнеллу. Он подтвердит, что я не лгу, — сказал Бэньон.
— Мне незачем ему звонить, — улыбнулся Уилкс. Подняв стоявшую на полу бутылку, он снова налил себе в бокал. — Недаром говорят, что полицейский всегда полицейский. Ты слишком долго служил, чтобы так легко забыть о полиции, Дэйв. — Он медленно покачал головой. — Кошмарное дело с твоей женой, кошмар, другого слова не найти.
Разве можно винить тебя в том, что ты потерял самообладание?
— Я снова обрел его, — сказал Бэньон. — О прошлом можно забыть.
— Нужно быть сильным человеком, чтобы принимать такие решения.
— Человеку нужно жить.
Несколько мгновений Уилкс изучающе смотрел на него, не пытаясь скрыть самодовольной улыбки.
— Когда-то я советовал тебе, Дэйв, выбросить на помойку твои заумные книги. Они, как розовые очки, не позволяют видеть реальную жизнь. Наверное, за последние три недели ты научился большему, чем за три десятилетия. Теперь ты понимаешь, что в жизни приходится идти на компромиссы?
— Да, теперь понимаю, — сказал Бэньон.
Уилкс задумчиво покачал головой:
— Поверь, Дэйв, сейчас мне это кажется забавным, но по-настоящему ты мне никогда не нравился. Тебя это не удивляет?
— Трудно сказать. Мне казалось, что мы вполне срабатываемся, — ответил Бэньон. По его лицу блуждала неопределенная улыбка.
— Мне не нравилось в тебе абсолютно все. — Было заметно, что лейтенанту не терпелось высказаться. — Ты казался мне чистоплюем, боявшимся запачкать ручки, этаким невинным ягненочком. Подобные люди ничего, кроме головной боли, не доставляют. Но какое имеет значение, что я думал о тебе на прошлой неделе или в прошлом году, Дэйв? Главное, что сейчас ты мне нравишься.
— Спасибо, лейтенант.
Уилкс слегка переместился в кресле:
— Теперь говорить с тобой одно удовольствие. По правде сказать, Дэйв, ума у тебя всегда было достаточно, не хватало сообразительности. Ты же знаешь, не мы устанавливаем правила игры. Бывает, что нам отдают приказы, но ведь это и есть жизнь — одни приказывают, другие подчиняются. И что в этом плохого? Так было с сотворения мира. Если ты отказываешься выполнить приказ, изображаешь из себя героя, разве что-либо изменится? Найдут другого, кто выполнит работу, а твой маленький мятеж будет простой тратой времени. — Он бросил взгляд на лежавшие на полу газеты, и из его рта хлынул поток ругательств. — Только взгляни, какой грязью нас поливают. — Носком ботинка он злобно поддел одну из газет. — Здесь три статьи о нас, полицейских, о том, что они называют коррупцией и бездействием администрации.
