Лира оборачивается к ним спиной, и смотрит на всадника, который ведёт в поводу Бычка.
— Решительно сказано, — замечает толстый ведущий. — А если мы всё же будем действовать в соответствии со своими планами?
— Если дети шалят, их наказывают, — говорит Лира, садясь на коня. — В первый раз я накажу вас несильно. Во второй раз… Второго, надеюсь, не будет.
Всадник нагибается, подхватывает стул, и они вместе с Лирой удаляются в замок.
— Вы слышали, святые отцы, — обращается ведущий к окружающим. — В первый раз нас только слегка пошлёпают по попе. Предлагаю остаться и посмотреть. Меня так давно никто не шлёпал…
— Это как, единственный результат вашей хвалёной тактики трусливой вежливости, брат Теофил?
— Не только, брат Варфоломей, не только. Кстати, именно вы спугнули девочку. Я освобождаю вас от участия в следующих переговорах. А сейчас давайте по свежим следам сравним впечатления. Брат Амадей, будьте добры, возьмите на себя обязанности секретаря. Как вы думаете, почему к вам она обращалась на «вы», а остальным «тыкала»?
— Ну, во–первых, я обаятельный.
— Спорный аргумент, но интересный. А во–вторых?
— А во–вторых, из тех, с кем она разговаривала, я единственный не из Литмундского монастыря. Если на вас, братья–разбойники, у неё зуб, то я чист как снег горных вершин.
— Как же она это узнала? Вы считаете, что она покопалась у вас в мозгах?
— Я этого не говорил. Напротив, опыт показывает, что для чтения мыслей почему–то нужен взгляд глаза в глаза. Как вы рассказывали, дракон тоже требовал смотреть в глаза.
— Действительно… В следующий раз нужно будет одеть затемнённые очки или рыцарские шлемы с закрытым забралом. Кстати, ёжику она в глаза не смотрела.
— Она не читала его мыслей, она диктовала ему свою волю. Что, по–моему, ещё опасней. Да и лейтенант оба приказа выполнил точно и без промедления. Вы не боитесь, брат Теофил, что она отшлёпает вас руками одного из нас?
— Предпочёл бы изящную девичью ручку, а не лапу брата Варфоломея.
— Не ошибитесь, брат. Не далее, как два дня назад, она вызвала на бой до смерти сэра Блудвила и вышибла из седла. Потом, в пешем поединке, отобрала у него меч голыми руками.
— Мне кажется, братья, нам нужно серьёзно отнестись к её угрозе убить магистра. Из трёх человек, посягнувших на её права, двое уже мертвы.
— Отнюдь, брат Амадей. Сэр Блудвил жив, чего нельзя сказать о его жене. Видимо, девочке нравятся обаятельные мужчины.
— Бред! Вздор и бред! Кого вы испугались? Малолетку с дрессированным ёжиком? Мне смешно вас слушать! Умные люди, а попались на детские фокусы. Чем она вас околдовала? Разве мы не используем условные сигналы? Достаточно человека с зоркими глазами, или самой плохой подзорной трубы, двух–трёх условных жестов, и вот разгадка всех её способностей!
— Вам вредно много есть, брат Исаак. На вас плохо подействовал бутерброд. Или дракон нам всем приснился? Если да, то чей зуб лежит у меня на столе? Но главное не в этом. До костра это была обычная напуганная девчонка. Сейчас за ней чувствуется сила. Вы обратили внимание на мешки под глазами? Она очень много работала и очень мало спала в последний месяц. Причём, с удовольствием работала. Она же просто светится счастьем. И плевать ей на нас. Подумаешь, десять на одного! Согласитесь, не самый обычный стиль поведения даже для леди. Эти перемены произошли за три с половиной месяца, два из которых она, предположительно, провела в Замке Повелителей. Тезисы её программы, между прочим, совпадают с политикой Повелителей, если верить старым записям.
— И как объяснить два зафиксированных случая чтения мыслей?
— А что слышно о драконе, брат Теофил?
— Никто не знает. Оруженосец сэра Деттервиля сбил его отравленной стрелой влёт, как утку. Дней двадцать туша валялась на болоте. Потом исчезла. Осталась кучка выбитых зубов, куча драконьего дерьма, кострище и множество человеческих следов. Что интересно, вместе с драконом исчез селянин Тит Болтун. Приёмный отец и воспитатель леди Лиры.
— Упустили ящерку.
— Вы правы, брат Амадей, прозевали и упустили. Каюсь, плохо работаем.
— Леди Лира, Тит Болтун, Сэм. Кто ещё? У них есть родственники?
