Дверь Крис закрывать не стала, если вдруг девочкам что-нибудь понадобится, но штору задвинула. Стоя под струйками горячей воды, Крис просто наслаждалась. Воду она всегда любила и никогда не отказывала себе в удовольствии в ней понежиться. Из-за шума воды Крис не слышала, как девочки вошли в ванную, и продолжала принимать душ, намыливая пенкой тело.
Когда девочки резко одернули штору, Кристин поначалу не поняла, что это они делают - стояла как вкопанная и смотрела на них выпученными глазами. Но завидев, что девочки снимают на камеру, быстро прикрыла свое оголенное тело шторой. Те в свою очередь говорили ей что-то на подобие: "Ну же покажи, что там у тебя имеется, не делай вид, будто ты смущаешься" - и смеялись.
Кристин поняла, что они не шутят, по их лицу это можно было легко понять. Она сорвала штору и обернула ее вокруг своего тела. Выбралась из ванной комнаты и побежала к себе, чтобы одеться. Ей было очень стыдно. Только через некоторое время Крис поняла, что ревет не переставая, было обидно. Зачем? Зачем они так? Что она такого им сделала? Почему?
Когда Крис вышла к девочкам с намерение отобрать телефон и удалить все ими заснятое. То обнаружила, что их и след простыл. Забежала во все комнаты дома, но так и не обнаружила подружек. Держась за стену, она села на пол. Рыдания стали еще громче - до боли вцепившись в волосы, Крис опустила голову между коленями. Она догадывалась, что они могут сделать. Но не верила в это. Не могла поверить. Стало как-то трудно и невыносимо дышать. Кое как, на дрожащих ногах она двинулась в сторону своей комнаты, словно в прострации легла на кровать и немигающим взглядом смотрела в потолок, будто пытаясь его загипнотизировать. Рыдания прекратились, но с уголка глаз поочередно стали капать слезы. Она чувствовала, как они, щекоча кожу, медленно катились к уху.
Ролик выложили в интернет. Оказалось, что видео еще и смонтировали, оставив только ту часть, где Крис стоит голая, даже не пытаясь прикрыться. Голосов тоже не было слышно - вместо них записали стоны какой-то девушки. Что одноклассники, что горожане - все смеялись над Крис. Часто, когда она проходила мимо парней, те просили у нее показать все в реале. И относились к ней так, будто она {censored}. Не раз были более пошлые предложения, а она просто молчала и проходила мимо. Никто не хотел думать, каково сейчас ей, что она чувствует, насколько ей неприятно все это. Всем было плевать, им лишь бы пошутить.
Видео через некоторое время удалили из социальной сети за нарушения прав человека. Родители позаботились об этом. Больше всего было обидно и больно из-за того, как среагировал ее парень. Кристин нужна была поддержка - она хотела, чтобы он прижал ее к себе, крепко обнял и сказал, что все будет нормально. Но нет... этого она не дождалась. Он сказал ей, что не хочет встречаться с девушкой, которую все видели в чем мать родила. У него хватило ума не говорить, что не хочет встречаться с {censored}. Вскоре она узнала, что он встречается с той стервой, которая и снимала ее. Но одного она не могла понять - для чего и почему так поступили с ней эти девушки. И уже, наверное, никогда не узнает.
Но чувства, что она на тот момент чувствовала?
Сначала боль. Отчаянная боль, боль от предательства, боль от безысходности, боль от пустоты. Потом ненависть - она ее душила. Кристин ненавидела всех этих людей, всеми фибрами своей души она желала им самого худшего. Ненависть сжигала ее. Потом... потом пришла апатия, безразличность. Такой она и осталась, ей стало просто плевать на все. Тогда она и решила, что ей никто не нужен. Она одиночка. Только когда человек один, он может быть самим собой. Кристин верила в это. И не хотела повторения прошлого, было проще просто быть одной. И жить в уверенности, что никто не предаст. Не причинит боль.
Видя, в каком состоянии дочь, родители собрали вещи и уехали из этого ненавистного города, уехали далеко. Чтобы больше их дочь не вспоминала об этом. Но разве такое можно забыть? Нет. Она не забыла, и даже многочисленные психологи ей не помогли. Может, все бы и получилось, встало на свои места. Но Кристин этого просто не хотела, забывать она не собиралась.
