— То есть?
— Я говорю об инопланетянах. Не надо на меня так смотреть, я не сумасшедший и точно не издеваюсь над вами.
— И что же от меня потребуется взамен?
Поверил ли Сергей Петру? Еще как поверил. Нет, еще меньше минуты назад, он готов был его послать. А вот теперь ухватился за него как утопающий за соломинку. Тронулся умом? Всегда был недалекого ума? Не надо торопиться с выводами. Вполне адекватные люди доведенные до отчаяния поверили шарлатану Гробовому, пообещавшему воскресить мертвых.
— Что потребуется от вас взамен, доподлинно я не знаю, — искренне улыбнувшись ответил Петр. — Мне в свое время предложили быть вербовщиком на территории СССР, и с развалом империи ничего не изменилось. Что касается завербованных мною то мне известно только то, что они подписывают контракт и отправляются работать на другую планету.
— У зеленых человечков проблемы с рабочей силой?
— Почему зеленых? Они ничем не отличаются от нас, ну разве только имеют специфический цвет кожи, волос или разрез глаз. Мы с подобными отличиями вполне управились в пределах одной планеты, так чего же ждать от других миров. Правда, зеленокожих мне встречать не доводилось. Впрочем, я и видел-то не так чтобы и много.
— Нда. Вам вопрос, а вы море слов и ни о чем.
— Что же касается вопроса, то насколько я понял, им проще набирать рабочих на Земле, чем тащить из цивилизованного космоса на фронтир.
— Цивилизованного?
— Ну да. Так уж сложилось, что наша Солнечная система находится у черта на куличках.
— Значит, по сути это будет рабство.
— Послушайте Сергей, давайте откровенно. Что вам предлагаю я? Так, сущую безделицу — жизнь. Долгую или короткую, легкую или тяжелую, но жизнь. В конце концов, вы всегда можете покончить с ней счеты, все в ваших руках, вот только при этом вы не будете мучиться, что вам несомненно предстоит, останься вы на Земле. Я помню как это было. До сих пор не знаю, отчего не наложил на себя руки. А что касается рабства, то с рабами контракты не заключают.
— А зачем им вообще какие-то контракты? Похитили и вся недолга.
— Там у них какие-то свои коллизии, мое дело только вербовка и люди попавшие в безвыходную ситуацию самый подходящий материал. Да и сами мои наниматели давят именно на такой контингент.
— Напрашивается вывод о цивилизованном рабстве, когда человека опутывают долгами с которыми ему в век не расплатиться, — невесело ухмыльнувшись и слегка тряхнув головой, подытожил Сергей.
— Возможно и так. Но что теряете лично вы?
— Ваша правда, ничего не теряю.
— Ну так как, согласны?
— Согласен. Только у меня есть еще кое-какие дела и обязательства.
— И сколько вам нужно времени?
— Ровно два дня, — тряхнув головой как человек только что принявший окончательное решение, произнес Сергей.
— Так не пойдет. Дело в том, что следующую партию добровольцев я отправляю только двадцать пятого декабря. Так что, именно на эту дату вам и придется рассчитывать.
— Даже так. Почти месяц.
— Странный вы человек. Еще полчаса назад вы даже не питали никаких надежд. Теперь же, ведете себя так, словно я не оправдал ваших надежд.
— Просто, у меня были кое-какие планы и закончить их я должен был послезавтра. Более долгий срок меня несколько не устраивает.
— И насколько? — Петр даже остановился, от неожиданности, в результате чего его собеседник сделал еще пару шагов.
— Настолько, что я вынужден отказаться от вашего столь заманчивого предложения, — Остановившись и обернувшись к Петру, ответил Пошнагов.
Судя по тяжкому вздоху, решение это ему далось нелегко, но и отступать от него он не намерен. Вот интересно, что может такое вертеться в голове этого человека, что он отказывается от шанса спасти свою жизнь?
Нет, он в этом не был оригинальным. Добрая половина, а то и больше, отказывались от столь заманчивого предложения. Кто-то считал Петра Петровича шарлатаном. Кого-то пугала неизвестность, ведь несмотря на обещание выздоровления, их должны были отправить в никуда. Но этот-то только что принял предложение и тут же отказывается.
— Не объясните? — Все же решил полюбопытствовать вербовщик.
— А нечего объяснять. Мне в лучшем случае осталось провести на ногах неделю, ну при везении две, приступы боли повторятся все чаще и с каждым разом усиливаются. Осуществить задуманное я могу только будучи на ногах. Не сделав же этого, я даже помереть себе не могу позволить.
