Виконт еще некоторое время проводил какие-то манипуляции с моей рукой, после чего положил ладонь на то место, где торчала кость и надавил…
Хотелось бы сказать, что я зашипел, поматерил Орвиста и мне сразу же полегчало, но я банально потерял сознание от боли, а когда очнулся, рука уже была зафиксирована между двумя кусками доски и перевязана тряпками.
Я оценил конструкцию, которую соорудили мои спутники. Сейчас надежда была только на мой иммунитет и божественную суть Жреца, потому что ни о какой стерильности или даже относительной чистоте раны и перевязи говорить не приходилось: для обычного человека это был стопроцентный вариант получить воспаление, гангрену и, в лучшем случае, лишиться руки. Но только через боль и мучение, вместо быстрой ампутации, которую предлагал виконт.
В отличие от меня, Орвист сумел сохранить свой меч, и даже кинжал — оба оружия висели на его поясе. Я же оставил свой посох на палубе — отложил в сторону, когда открывал люк, а другого оружия у меня при себе не было. Сания тоже была безоружна. Отличная компания у нас собралась: один меч на троих, однорукий и никогда толком не выходившая за пределы дворца дочь Верховного Арха Ламхитана. Благо, при мне была сила Лу и ментальная магия, а Сания могла постоять за себя с помощью магии огня, конечно, если сможет колдовать достаточно быстро.
Кое-как мы нашли укрытие. Берег был достаточно крутой, так что мы просто перебрались подальше от воды, найдя скалу покрупнее, с небольшой ложбиной, где можно было усесться и спрятаться от ветра, который сейчас, утром, дул со стороны берега. Вечером направление изменится и бриз уже будет задувать нам прямо в лицо, но об этом мы пока не думали. Я чувствовал, как сырая одежда вытягивает из меня остатки тепла. С этим надо было что-то делать.
— Орвист, Сания, нам надо собрать какую-нибудь древесину, просушиться, — сказал я спутникам, — поищите? Если кто-то из вас еще заболеет от переохлаждения… Короче, надо…
— Согласен. Арха-та, поможете? — почтительно обратился Орвист к девушке.
Даже в такой ситуации виконт следовал протоколу, насколько это вообще было возможно.
Девушка утвердительно кивнула и оба, усадив меня у скалы, отправились обратно на берег, искать топливо.
Конечно, на некоторое время Сания могла бы создать горящую плазму просто своей магической силой, но стоило бы это ей всего имеющегося запаса магии. Минут десять-пятнадцать — и все. Ведь одно дело, создать высокотемпературную плазму и оформить ее в виде огненного лезвия или шара. Да даже если наколдовать горящую скалу и запустить — это разовые расходы сил, которые зависят только от мощи мага и его умения оперировать энергетическими потоками. А вот поддерживать пламя буквально из ничего…
Через полчаса мои спутники вернулись. Виконт был солидно нагружен обломками, Сания тоже волокла за собой пару досок. Достаточно, чтобы костер продержался хотя бы часов пять.
Погода стала портиться. С моря пришла туча, направление ветра начало меняться, так что ощутимо похолодало. Виконт помог мне стащить рубашку, после чего мы принялись за штаны.
— Господа послы, а что вы делаете…
— Сания, — у меня не было сил вести долгие беседы с арха-той, — ты можешь просушить нашу одежду своей магией. Чтобы она не вспыхнула?
— Ну, я бы могла попробовать…
— У нас одна попытка. Можешь или нет?
Принцесса смутилась.
— Я никогда не пробовала…
— Значит, не можешь. Так что раздевайся.
От такого предложения лицо Сании залил румянец — и откуда только взялся, была же бледная и серая — а потом в глазах вспыхнул опасный огонь.
— Да как ты смеешь!..
Слова застряли в горле девушки. Что-то она такое увидела на моем лице, да, наверное, и на лице Орвиста, который сейчас стоял за моей спиной.
— Ладно, я объясню, — устало сказал я, прервав неравный бой левой руки с ремнем и завязками штанов, — мы уже почти на севере, арха-та. Где-то на восточном побережье Паринии, как мне кажется. Так вот, все, что я говорил о севере на тех танцах — это я еще приукрашивал для молодых и заносчивых ламхитанцев. Тут если ты оказался на холоде в мокрой одежде, да просто вот на таком холодном ветру — ты заболеешь. Заболеешь — умрешь. Вымок до нитки и не просушился — заболеешь и умрешь. Оказался на улице без крова над головой ночью, одежда отсыреет, ты заболеешь…
