Я подумал о том, какие перспективы открываются в плане торговли, если Кай Фотен породнится с Великим Архом Ламхитана и получит свободный доступ в порты южного королевства хотя бы для центральной торговой гильдии Клерии… Такой расклад был выгоден и мне, так что и тут шельмец не прогадал — знал, что я найду свой интерес.
— Все выглядит хорошо и просто. Вот только, как я понимаю, принцесса Самия ставит тебя по уровню развития где-то на одну ступень с бараном? — иронично поинтересовался я.
Я получил лучший ответ, какой только мог — король закатил глаза и пошел налить себе еще вина.
В дальнейшем выяснилось, что переговоры вели все последние годы, а к Ламхитану и возможному династийному союзу с ними присматривался еще его покойный батюшка, король Сандер Четвертый. То есть еще тогда, около десяти лет назад, Республика Бренн была не самым надежным союзником, и отец Кая стал наводить мосты с другими государствами.
— И когда планируется это прекрасное путешествие? — поинтересовался я у короля.
— Отплываете вместе с де Гранжами в составе торговой флотилии через три с половиной месяца, по весне.
То есть на все приготовления у меня было не больше двенадцати недель, а потом надо будет возвращаться в столицу.
— Хорошо, мой король, а теперь поговорим о цене, — начал я свою стандартную песню.
Ну а что? Никто на престол бесплатно работать не подряжался. Хочешь выковырять тихого барона-самогонщика из его медвежьего угла, будь добр, плати.
Кай прекрасно выучил мои повадки за последние годы, так что только посмеялся над моими словами и выудил откуда-то из стола свернутую в свиток грамоту.
— На, держи свою плату.
Я быстро раскрыл документ. Ого! Три года освобождения от налогов на доходы, полученные с винокурен, и еще пять лет — уплата половины десятины вместо полной ставки. Неплохие такие льготы. Король прекрасно знал, что все свободные деньги я вкладывал в свои земли и решил, что проще ослабить налоговое бремя, чем постоянно выслушивать мое нытье на тему «дай в долг до зарплаты под два процента». Кого-либо в долю я принципиально не брал, даже короля, предпочитая развивать свое дело самостоятельно. Хотя предложения поступали, причем даже от герцогских домов, да и сам Кай был готов вложиться в меня на условиях половины предприятия. Но вот не хотелось мне пускать кого-то со стороны в свой бизнес. Так что сейчас я постоянно испытывал нехватку оборотных средств. Налоговые льготы на период начала массовых продаж серьезно мне помогут.
Я скрутил документ и аккуратно спрятал в тубус для бумаг, который всегда носил с собой под камзолом. Обычно, конечно, вельможи носили с собой только меч, но обо мне ходили такие слухи, что я уже думал повесить тубус на перевязь на поясе, вместо ножен. И при этом выставить на всеобщее обозрение метку Пала.
Вспомнив о красной пряди на виске, я неосознанно провел рукой по волосам, поправляя аккуратно собранные волосы, которые на затылке были перехвачены синей лентой. Прядь Пала я прятал, закрывая метку бога Войны другими волосами, а воинскую косу с золотом не заплетал еще со времен битвы за Миллер. Как война была окончена, так и расплел ее, отказавшись от этой части себя на мирное время.
Некоторые за глаза осуждали меня за подобное поведение, ведь воинская коса, дарованная Палом — редчайший дар, а я им пренебрегаю. Да еще и метку бога Войны прячу. Но я был в этом решении непреклонен, демонстративно перейдя в лагерь жарких поклонников Софа и Сидира. Я вообще думал поставить этим двум богам в Эдре большие храмы, так, назло соседям.
Мой жест не укрылся от короля.
— Почему ты стыдишься своего вида? Пал оказал тебе великую честь. Таких как ты на поколение может и не появиться, а тут сразу и артефакт от Сидира, и коса от Пала.
Этот разговор у нас проходил каждый раз, как я попадался на глаза королю. Я понимал Кая Фотена. Официально я не числился фаворитом короля — сейчас это место было вакантно, но каждый аристократ Клерии знал, что при желании я могу открыть дверь покоев монарха ногой. При этом гвардия меня не остановит, а сам монарх просто спросит, что у меня случилось. И учитывая его ко мне расположение, Каю хотелось, чтобы его любимчик выглядел внушительно и даже опасно.
