Одиннадцать часов на трупе - страница 8

Ей стало стыдно. И вес же надо было выкладывать все.

- Что произошло сегодня после обеда? Говори! Девушка чуть слышно пролепетала:

- Он меня поцеловал в губы.

И она разразилась слезами, не заметив, что отец с облегчением вытирает платком вспотевший от волнения лоб

* * *

Машина Гастона Беррьена бесшумно остановилась перед решеткой, затерявшейся в зарослях неухоженного сада виллы. Гастон вышел из авто, поправил на голове шляпу - "Только от Беррьена" - и сделал дочери знак следовать за ним. Эвелин вцепилась в сиденье:

- Нет, отец, я не хочу туда идти.

- Надо, дочка, надо. Ведь ты для того сюда и приехала.

Она шла за ним, роняя на ходу слезы, зябко кутаясь в наброшенную на плечи меховую куртку, подаренную дядей Филиппом в день её восемнадцатилетия. Гастон был уже у решетки и поворачивал входную ручку.

- Не заперто. Твой молодой человек не позаботился даже о мерах предосторожности.

В саду под ногами хрустел гравий. Эвелин испуганно ахнула, заметив стоявший перед домом "ягуар" Ги. Но она взяла себя в руки. На этот раз она хотела знать правду. На какой-то момент она залюбовалась стройным силуэтом своего отца, безукоризненным кроем его костюма, элегантностью плотно надвинутой на лоб шляпы, решительной походкой. Да, она чувствовала, что была бы способна влюбиться в такого мужчину, как отец. Луна, до сих пор кое-как освещавшая сад, окончательно скрылась за облаками. Гастон посмотрел на часы, подняв их к глазам. Он прошептал:

- Без десяти десять.

Внезапно он сбился с шага, а затем и вовсе остановился. Подошла Эвелин. Он смотрел на темный фасад.

- Ну и что ты теперь будешь делать, отец?

- Еще ве знаю. Дай подумать и не шуми.

Вздрогнув, она ещё плотнее запахнула куртку. Залаяла собака. Снова выглянула луна. Недалеко, пыхтя и посвистывая, прокатил поезд. Где-то на колокольне часы величаво отбили десять ударов. В одном из окон нижнего этажа зажегся свет. Гастон Беррьен облегченно вздохнул и потянул дочь за собой.

Они приблизились к фасаду и заглянули в освещенное окно. Внутренние тюлевые занавески не мешали отчетливо и в малейших деталях видеть все происходившее в комнате. Подвесная четырехламповая люстра освещала самые дальние закоулки помещения. Его стены были оклеены обоями в желтый цветочек. Направо была дверь. Слева виднелся бар. В центре прямо под окном стоял диван, обтянутый красным репсом. А на диване...

На диване ужасного вида старуха не моложе тридцать лет, безобразная блондинка с отталкивающими ярко-красными губами, вырядившаяся в прозрачный черный пеньюар, под которым угадывались чудовищной величины груди, отвратительно терлась о Ги, без галстука и в одной рубашке, которому, судя по всему, эта омерзительная ситуация была по душе.

Эта отвратительная женщина - точная копия Джейн Мэнсфилд - ласково поглаживала голову юноши, который не только не противился этому, а напротив, смеялся, как последний болван.

Эвелин услышала, как кто-то присвистнул рядом с ней. Это был отец, который, чтобы лучше видеть, даже приподнялся на цыпочки. Она потянула его за рукав:

- Отец, уйдем отсюда, прошу тебя.

- Ну уж нет, - взъерепенился Гастон. - Это тот самый парень, с которым ты знакома?

- Да, - стыдливо призналась Эвелин.

- Превосходно. Оставайся здесь. Сейчас я скажу пару ласковых этому красавчику.

Подчинившись воле отца, Эвелин продолжала невольно наблюдать за развернувшейся в комнате сценой. Теперь уже Ги, склонившись над женщиной, вдыхал с глупым видом запах её волос и держал её за руку. От легкого движения у блондинки распахнулись полы пеньюара, обнажив гладкую, блестевшую на свету ногу.

- Чудовищно, - прошептала Эвелин.

Внезапно картина резко изменилась. Расположенная справа дверь открылась, и Эвелин увидела появившегося на пороге отца. После первых же сказанных им слов Эвелин осознала, что может все прекрасно расслышать, и навострила уши. У Гастона Беррьена, неподвижно стоявшего в проеме в своей плотно надвинутой на лоб шляпе, играла на губах презрительная улыбка. Он сказал:

- Извините, что я нарушаю вашу милую встречу, но это ненадолго.

Если бы на середину дивана в эту минуту упал космический спутник, это произвело бы меньший эффект. Ги вскочил на ноги, пытаясь подтянуть узел отсутствующего галстука, а блондинка, громко вскрикнув, упала в обморок, использовав ситуацию, чтобы выставить на обозрение и вторую оголенную ногу.