— Ты сколько получил по приговору?
— Червонец!
— Сколько вас было в банде?
— До хрена! — Камбот отвечал немногословно.
В свою очередь и Дикий не стал уточнять, сколько человек проходило по делу, так как знал цифру из обвинительного заключения Власа.
— А они какие срока получили?
— Ну, Влас получил пятнадцать, а некоторые из моих подельников получили вышку и пожизненное заключение.
— Почему сват такой несправедливый расклад сделал — паровозу дал меньше, чем его вагонам?
— Все очень просто. До того как Влас собрал нас в семью, многие успели испачкать себя в мокрухе. И даже после того как нам пришлось разбежаться, опять многие продолжали мокрушничать. Когда нас поймали менты и передали сватам, то те, подбив бабки, соответственно нас по ним и окрестили.
— Когда ты был в семье Власа, разве вы своих лохов не мочили?
— Даже пальцем никто их не трогал.
— Вы что, беззубые были, стволов не имели?
Камбот улыбнулся, услышав наивный вопрос.
— Стволов, и еще каких, у нас было более чем достаточно — четыре автомата, ручной пулемет, у каждого по дуре, не считая ручных гранат и ножей.
— И вы их ни разу не использовали в деле?
— Если была надобность, мы пускали автомат в ход, но не на поражение, а на устрашение. Стреляли в воздух.
— Вы много операций провели с Власом?
— Навалом!
— Сколько точно?
— Я их не считал, менты пусть считают. Скажу, что много. Кавказский заповедник гудел от наших выступлений. Но как говорится, наглость фраера сгубила. Так и у нас получилось. Вот теперь здесь и паримся.
— Расскажи мне поподробнее, по чьей вине ты сюда попал, — потребовал Дикий.
— Как я тебе уже говорил, у нас гоп-стоп работал безотказно. Некоторым шустрякам, в том числе и мне, показалось, что мы можем и без Власа накалывать и грабить лохов. Без Власа, тайно от него, мы сделали одну такую вылазку. Решили наехать на жирного лоха, но наша попытка завершилась провалом. Лох у себя во дворе всадил в наши задницы дробь из двух стволов. Хорошо, что дробь была на зайца, а то ведь он мог нас завалить. Ничего не оставалось делать, как идти к Власу с повинной. Он нас простил. После этого нам под руководством Власа удалось распотрошить дома жирного гуся. Взяли у него много бабок, рыжья. Мы удачно смылись из поселка, укрылись в лесу. Никто нас не знал, никто не видел, куда мы скрылись. На радостях мы в лесу устроили небольшой байрам. А в это время недалеко от нас один фраер с любовницей устроил привал. Он был с тачкой. Влас не хотел на них наезжать. А ведь в самом деле: у нас на новые деньги добычи было больше чем на семьдесят кусков, не считая рыжья и слёз. Чего нам еще надо было? Нет, мы решили еще и у лоха забрать его тачку и отправиться домой как белые люди. Уговорили Власа, чтобы он согласился, с шутками и прибаутками напали на эту парочку, связали их одной веревкой. Забрали «Москвич» и поехали. Проехали метров двести, и он заглох. Ни под каким соусом не хотел заводиться. Оказывается, там гайка сама по себе откручивалась. Это мы узнали после того, как Эрболат сходил к фраеру и выяснил, почему не заводится машина. А в суде уже я узнал, что Эрболат тогда изнасиловал бабу, привязанную к любовнику. Путы на пленниках ослабли, коммерсант сумел освободиться и галопом мотанул в ментовку. Менты быстро устроили нам погоню, которая потом превратилась в охоту. Тогда Влас разделил нашу группу на два отряда, которые разными путями должны были пробраться домой самостоятельно. Короче, нас стали ловить, как зверей, по всему бывшему Союзу. Одних сразу поймали дома, других в Адыгее, третьих в Краснодарском крае, в Ростовской области, а одного привезли с Украины. Дурак поймался на ментовскую приманку.
— Тебе не кажется, что вас всех залакшали по вине Власа?
— Почему ты так думаешь?
— Потому что вас менты быстро поймали, а он ушел, не попав в их сети. Не был ли он с ними в сговоре?
— Ты что-то, Дикий, загнул не туда. Подозревать Власа в чем-то плохом — себя не уважать!
— Я не подозреваю его, но некоторые сомнения есть…
— Ты удивляешься, почему менты Власа вместе с нами не замели, а я этому не удивляюсь.
— Ты так ему доверяешь?
