Один момент, одно утро - страница 2
А потом поднимается шум.
– Саймон! Саймон! – вскакивая, кричит его жена.
Саймон не реагирует.
Супруга трясет его, и Лу мельком замечает его лицо с открытым ртом и измазанной блевотиной щекой, прежде чем он откидывается назад, мотая головой. И тут она понимает, что видела его раньше в этом поезде.
– Боже! – говорит недовольный пассажир напротив, помахивая своей газетой. – Что с ним за чертовщина? Напился, что ли? – Он фыркает с явным осуждением.
Его неодобрение словно гальванизирует Лу.
– Черт! У него сердечный приступ! – Она вскакивает, торопливо вспоминая стародавние курсы по оказанию первой помощи, детские лагеря и эпизоды из сериала «Скорая помощь»[2]. – Кто-нибудь, позовите кондуктора!
Другой мужчина, молодой, неряшливый, с козлиной бородкой, сидевший рядом с женщиной, наносившей макияж, бросает свой пластиковый пакет и встает.
– Где проводник? – спрашивает он у Лу, как будто та все знает.
– В середине состава! – кричит жена.
Молодой человек в растерянности озирается.
– Туда, – говорит Лу, указывая в сторону головного вагона, и он убегает.
В третьем вагоне Анна с удовольствием читает свой любимый глянцевый журнал. Целые две остановки она была поглощена главной статьей номера о поп-принцессе, находящейся на излечении от алкогольной зависимости, а теперь дошла до раздела «Разыскиваются», где высмотрела пиджачок, который бы очень ей подошел, из сетевого магазина, новое поступление к весне, по вполне разумной цене. Она только загнула страницу, чтобы не забыть еще раз посмотреть вещичку, и в этот момент ее локоть задевает молодой человек с козлиной бородкой: он несется куда-то вперед.
– Большое спасибо, – саркастически бормочет она. Ох уж эти брайтонские хиппи!
Через несколько секунд он торопливо возвращается, за ним по пятам следует кондуктор. Она переосмысливает ситуацию – оба выглядят встревоженными.
Похоже, что-то стряслось.
Потом из репродуктора слышится голос машиниста:
– Есть среди пассажиров доктор или медсестра? Если есть, пожалуйста, подойдите к кондуктору в пятом вагоне.
«Откуда пассажирам знать, где этот пятый вагон?» – думает Анна.
Но люди, очевидно, знают – не проходит и десяти секунд, как мимо нее почти бегом промчались две женщины с сумками в руках. Анна удивленно поднимает брови, глядя на пассажиров напротив. Такой испуг – редкость на этом утреннем поезде, где существует негласное правило не шуметь и вести себя деликатно. И это немного тревожит.
Вскоре поезд подъезжает к Уивелсфилду. «Почему мы здесь остановились? – беспокоится Анна. – Обычно мы проезжаем мимо, не снижая скорости».
Она надеется, что это просто сигнал семафора, но подозревает, что случилось что-нибудь более зловещее. Через пять минут ее беспокойство возрастает, и в этом она не одинока: все люди рядом нетерпеливо ожидают отправления, беспокойно ерзая на сиденьях. Анне нужно, чтобы поезд прибыл вовремя, иначе она опоздает на работу. Она работает внештатно, и хотя у нее долгосрочный контракт, работодатели очень педантичны в отношении учета времени. У них просто железная дисциплина, и все знают, что начальник с сердитым видом стоит у входа, поджидая опоздавших.
Слышится, как кто-то подул в микрофон, а затем следует еще одно объявление:
– Мне очень жаль, но один из пассажиров серьезно заболел. Мы простоим еще несколько минут в ожидании «скорой помощи».
Сердце у нее упало, и она подумала: почему же заболевшего не вынесли из поезда, чтобы дождаться «Скорой помощи» на перроне? Но тут же бранит себя за бессердечие: один взгляд на хлещущий за окном дождь дает ответ. Сейчас февраль, холодно.
Происшествие отвлекло ее от чтения, и она смотрит в окно: дождь колотит по серой платформе, и там, где поверхность неровная, собирается в лужи. «Уивелсфилд, – думает Анна, – где это, черт возьми?» Она никогда не бывала в этом месте, только проезжала мимо на поезде.
