3
19 ноября 1917 года члены Петроградского военно-революционного комитета выслушали на своем заседании сообщение делегатов с Южного Урала о том, что «казачьи верхи стремятся захватить в свои руки Челябинск, как важный железнодорожный узел»[3] и предписали штабу округа оказать немедленную помощь Челябинску в борьбе с контрреволюционным казачеством.
И вот в Челябинск из Петрограда по личному распоряжению В. И. Ленина прибыл Северный летучий отряд — объединенный отряд матросов и солдат 17-го Сибирского стрелкового полка. Это была внушительная вооруженная сила, имеющая свои пулеметные команды, артиллерию и даже броневик.
Командовал посланцами Красного Питера Сергей Дмитриевич Павлов. После выгрузки первых эшелонов он поспешил в ревком. Был Павлов в короткополой флотской шинели. Фуражка с кургузым козырьком и большим морским крабом на околышке лихо сдвинута на затылок.
— Давно на флоте, товарищ мичман? — полюбопытствовал Блюхер.
— И дня не служил, товарищ председатель ревкома, — отозвался Павлов.
— Но форма, звание?
— Об этом братишки позаботились.
Действительно, мичман оказался сугубо сухопутным воякой. Боевое крещение принял солдатом в 17-м Сибирском полку, находившемся под сильным влиянием большевиков. Затем — Петроград, школа прапорщиков. Там же 15 мая 1917 года, за четыре месяца до своего двадцатилетия, вступил в ряды партии. Накануне Октябрьского вооруженного восстания, по рекомендации члена Петроградского военно-революционного комитета В. А. Антонова-Овсеенко, революционные моряки 2-го флотского Балтийского экипажа избрали его, прапорщика пехоты, своим командиром. И он повел матросов на штурм Зимнего. Наступал на Дворец со стороны Адмиралтейства…
На второй день после провозглашения власти Советов Павлов уже на фронте — под Пулковом и Гатчиной. Его матросы, как отметил комиссар Военно-морского ревкома, сражались «отлично и самоотверженно, так что нет слов, которыми можно выразить им благодарность».
По настоятельной просьбе самих моряков С. Д. Павлов специальным приказом наркома по морским делам был переведен на флот с присвоением ему звания «мичман». Но вместо боевых кораблей — опять солдатские теплушки. Мичман получил правительственное задание ликвидировать контрреволюционную ставку в Могилеве.
— Там все было просто, — пояснил Сергей Дмитриевич. — Занял ставку Духонина и арестовал его.
— Да, не биография у вас — легенда, — раздумчиво проговорил Василий Константинович.
— Что вы, — отмахнулся Павлов. — Легенды будут потом. Сейчас же дела делать надо. Вот и к вам не по морям-волнам, как видите, а по рельсам и шпалам добрались. Прибыли для экстренной военной помощи против Дутова. Экстренной, — подчеркнул мичман. — Так нас товарищ Антонов-Овсеенко напутствовал.
— Что ж, и мы тянуть не будем. Через полчаса открываю заседание ревкома. Экстренное, — Блюхер также выделил последнее слово.
Все в сборе. Предревкома разложил на столе карту. Приступил к докладу:
— Положение остается серьезным. Фактически дутовские отряды держат в своих руках почти всю Оренбургскую губернию. ЦК назначил товарища Кобозева Чрезвычайным комиссаром по борьбе с дутовщиной. Пока он в Бузулуке. Отряд его невелик. Помочь ему можем прежде всего ударом по белоказакам, засевшим в Троицке.
— Когда выступать? — коротко спросил мичман.
— Послезавтра.
— Но вы же обещали не тянуть.
— И обещание свое выполню. Но лишь тогда, когда будете полностью готовы к успешным боевым действиям. За солдат 17-го Сибирского полка не беспокоюсь. А моряков в таком виде, как сейчас, из города не выпустим. Все должны быть в папахах и валенках. Этим мы их обеспечим. Ухарей мороз не любит.
— Понял. Но в степи и без коня пропадешь. Нельзя ли придать нам сорок-пятьдесят кавалеристов для разведки и связи?
— Чего нет — того нет, — ответил Блюхер. — Вся надежда на железную дорогу — на рельсы и шпалы. Будете иметь с нами надежную связь по селектору.
22 декабря 1917 года моряки и солдаты Северного летучего отряда вновь погрузились в вагоны. Были жаркие схватки у Полетаево, у станции Еманжелинской и Нижне-Увельской. По нескольку раз в день налетали на эшелон казачьи разъезды и, обстреляв, снова исчезали в снежной мгле.
