– Как ты можешь говорить такое? – ответил Хардли, не показывая виду, что услышал сестру. – Ты была совсем ребенком.
Селия и Аманда одновременно, не сговариваясь, обе повернули к нему головы.
– Ваша светлость, – сказала Селия, зная, что герцогский титул привлечет внимание Хардли, – я всего на шесть лет моложе вас. Когда вы достигли преклонного возраста, и вам исполнилось восемнадцать, я была юной дамой двенадцати лет. Если вы мне не верите, я могу припомнить и другие события, имевшие место в те времена. О некоторых из них вы бы точно предпочли умолчать.
– У вашей сестры всегда была отличная память, ваша светлость. – Ворчливый тон Аманды привлек внимание не только Хардли, но и Селии. – Советую вам отговорить ее давать волю детским воспоминаниям. Некоторые события, возможно, вспоминать и неловко.
Потрясенный вид герцога Хардли производил настолько забавное впечатление, что Селия едва не рассмеялась.
Аманде всегда нравилось делать замечания, касающиеся Хардли. Она частенько критиковала его напыщенные манеры, жесткое поведение и полное отсутствие чувства юмора. Хотя и никогда не решалась бросить ему открытый вызов.
– Вы хотите сказать, в моем прошлом есть нечто такое, что я предпочел бы не афишировать, леди Аманда?
– А вы хотите сказать, в вашем прошлом нет ничего такого, что вам не хотелось бы там оставить? – вопросительно подняла брови Аманда.
Селия мысленно аплодировала смелости Аманды. И поздравляла ее с тем, что она удачно вовлекла Хардли в разговор, который не вертелся вокруг всяких приземленных тем, решения по которым принимались в палате парламента. Ей хотелось обнять подругу и поблагодарить за то, что в глазах Хардли появился воинственный блеск, которого Селия не замечала у него последние три года.
Селии хотелось кричать от радости.
Вместо этого она тихонько хихикнула и повернула голову в другую сторону, чтобы ни Хардли, ни Аманда не увидели ее едва сдерживаемого смеха. А то, что она увидела, повернув голову, завораживало не меньше пары, сидевшей слева от нее.
Лорд Хейвуд даже не пытался скрыть удовольствие от сложившейся ситуации. Он сидел на стуле в расслабленной позе с широкой улыбкой на лице.
Когда их с Селией взгляды встретились, улыбка стала еще шире.
Селия почувствовала, как подпрыгнуло, совершив немыслимый кульбит, сердце, и потекла по жилам разгоряченная кровь. Джонас сидел так близко, что в его черных глазах она разглядела несколько золотистых крапинок и странный блеск, которому она не могла придумать название.
– Я думаю, ваш брат встретил свою пару, – тихо, чтобы никто не услышал, шепнул Селии Хейвуд.
– Эти двое никогда не уживутся вместе. Аманда считает Хардли слишком самовлюбленным. Она обожает подчеркивать его недостатки, а также то, что она считает его ошибками в политических решениях.
– А Хардли?
– О, Хардли убежден, что лорд и леди Маттен совершили фатальную ошибку, не утопив свою младшую дочь сразу после рождения.
Джонас, запрокинув голову, громко рассмеялся.
– Кроме того, – продолжала Селия, – он убежден, что еще более серьезную ошибку они допустили, когда позволили Аманде пользоваться их библиотекой. Она слишком умна для той безупречной женщины, о которой мечтает Хардли. Она слишком прямолинейна, чтобы отвечать его ожиданиям скромности и изысканности. Брат уверен, что леди Аманда никогда не станет хорошей женой.
– А как же вы? Я весьма удивлен, что Хардли позволяет вам общаться с леди Амандой.
– О, он бы, разумеется, запретил, если бы знал, что я послушаюсь.
– А вы не слушаетесь?
– Конечно, нет. Я просто позволяю ему винить во всех моих недостатках влияние Аманды и продолжаю с ней дружить.
– А Хардли считает вас упрямой?
– Конечно. Я совершенно не та тихая покладистая женщина, какой, по мнению Хардли, должна быть.
– Отлично, – широко улыбнулся Джонас.
Селия почувствовала, как вспыхнули щеки, и отвернулась, чтобы он не заметил ее смущения.
Зал уже был полон, все места заняты. Слава богу, здесь стало достаточно шумно, поэтому их голоса из общего гула никак не выделялись. Однако царившая в зале суматоха никак не ослабляла растущее внутри Селии напряжение.
